Онлайн книга «Принцип оборотня (сборник)»
|
– Расскажи-ка мне, – с трудом сдерживая улыбку, попросил Адамс, – побольше о симбиозе. Чепуха, про которую ты так увлекательно рассказываешь, меня не очень интересует. – На самом деле, – охотно откликнулся робот, – все предельно просто. Возьмем, к примеру, вереск. Вы, конечно, знаете, что это растение не может расти без связи с определенным грибом? – Нет, – буркнул Адамс, – представь себе, не знаю. – Ну так я вам расскажу. Гриб как бы живет внутри растения – внутри корней, цветов и семян. Если бы не этот гриб, вереск не смог бы произрастать на тех почвах, где он обычно встречается. Редкое растение может расти на таких бедных почвах. А все потому, сэр, – вы следите за мыслью? – что ни у одного другого растения нет такого прекрасного гриба-напарника. Вереск дает грибу место для жизни, а гриб добывает для вереска питательные вещества из почвы. – Ну, знаешь, – пожал плечами Адамс, – я бы не сказал, что это так просто… – Сэр, – сказал робот, – есть и другие примеры. Существуют, например, лишайники, которые представляют собой не что иное, как симбиотическую комбинацию гриба и водоросли. Иначе говоря, если посмотреть с фактической стороны, лишайника как такового и нет. Есть два отдельных организма. – М-да, – выговорил Адамс с усмешкой, – просто удивительно, как это только ты сам до сих пор не сгорел дотла в лучах своей гениальности! – А еще есть такие маленькие зеленые существа… – невозмутимо продолжал робот. – Лягушки, что ли? – Нет, не лягушки, – без запинки ответил робот. – Это простейшие организмы, одноклеточные. Такие малюсенькие, в воде живут, ну вы что, не знаете разве? Они вступают в симбиотические отношения с определенными видами водорослей. Животное потребляет кислород, который выбрасывает водоросль, а водоросль в свою очередь потребляет углекислый газ, который выделяет животное. А еще существует симбиотическая связь между червем и водорослью. Водоросль помогает процессу пищеварения червя, и все идет хорошо до тех пор, пока червю не взбредет в голову сожрать водоросль, а что он без нее? Абсолютное ничтожество, вот что я вам скажу, сэр, больше ничего! – Все это безумно интересно, – прервал Адамс робота. – А теперь попробуй-ка сказать, как, по-твоему, выглядит симбиотическая абстракция? – Не знаю, – растерянно ответил робот. – Не знаю, сэр… И доктор Рейвен сказал то же самое: «Очень трудно представить, как выглядит симбиотическая абстракция…» А потом, вспоминал Адамс, он еще раз подчеркнул, что это не религия. Так и сказал: «Да нет же, о господи, не религия!» Рейвен зря не скажет, думал Адамс, он лучший специалист в Галактике по сравнительной религии. «Но, может быть, это новая идея» – так сказал доктор Рейвен. О боже, только этого мне не хватало – новая идея! Все новые идеи опасны, думал Адамс, потому что людей в Галактике мало. И одного неосторожно оброненного слова достаточно, чтобы где-нибудь вспыхнул очаг недовольства, от которого может быстро разгореться пожар и человечество вновь будет отброшено в Солнечную систему. Никаких новых идей! Нельзя играть с огнем! Лучше пусть погибнет один человек, чем все человечество утратит власть над Галактикой. Лучше пожертвовать одной идеей, пусть даже супергениальной, чем отказаться от принципов, позволяющих сохранить нынешнее положение вещей. Итак: Пункт 1: Саттон – не человек. Пункт 2: он сказал не все, что знает. Пункт 3: он владеет тайной рукописью. Пункт 4: он собирается писать книгу. Пункт 5: у него – новая идея. Вывод: Саттона надо убить. «Трик-трак, клик-клик…» «Война, – сказал человек в маске. – Война во времени». Что же это будет за война? Дело тонкое… Шахматная доска о четырех измерениях с миллиардом клеток и миллионом фигур и с правилами, которые меняются каждую секунду. Чтобы побеждать в этих битвах, нужно будет возвращаться назад, наносить удары в таких точках времени и пространства, чтобы никто не догадался, что идет война. Логически военные события такого рода смогут происходить на древнегреческих серебряных рудниках, в них смогут принять участие колесницы Тутмоса III и корабли Колумба. Войной будут охвачены все сферы жизни, и в мыслях людей, никогда не задумывавшихся о том, что такое время, произойдет переворот… Разведутся шпионы и пропагандисты. Шпионы станут изучать прошлое, чтобы получить данные для разработки стратегии военных действий, а пропагандисты – обрабатывать материал для осуществления кампании… Следовательно, уже сейчас, в 7990 году, департамент кишит шпионами, агентами пятой колонны и саботажниками. Но все это делается так ловко, что комар носа не подточит. Однако, как и в обычной, так сказать, честной войне, тут должны существовать стратегические точки. Как в шахматах – должен быть ключевой квадрат. И этот квадрат – Саттон. Он та клетка, которую нужно держать под боем. Пешка, вставшая на пути слона и ладьи. Точка, в которой сходятся все линии. Кто начнет атаку – черные или белые? Адамс уронил голову на руки. Плечи сотряслись от рыданий, но слез не было. – Эш, мальчик, – сказал он. – Эш, как я верил в тебя! Эш… Внезапно воцарившаяся тишина оборвала этот крик души. В первое мгновение он даже не понял, в чем дело. Психотрейсер замолчал. Адамс наклонился к прибору, прислушался. Нет, ошибки не было. Трейсер молчал. Молчало сердце Саттона. Сила, приводившая в действие прибор, иссякла. Адамс медленно поднялся, надел шляпу и на ватных ногах пошел к двери. Впервые в жизни Кристофер Адамс ушел домой до окончания рабочего дня. Глава 26 Саттон на мгновение напрягся, но быстро взял себя в руки. Шутят, подумал он. Они не смогут меня убить. Им книга нужна, а покойники книг не пишут. И опять, как будто подслушав мысли Саттона, Кейз сказал: – Не рассчитывайте на наше благородство. Чем-чем, а этим мы похвастаться не можем. Верно я говорю, Прингл? – Что правда, то правда. – Нам бы, честно говоря, гораздо выгодней доставить вас к Тревору, и… – Минуточку! – вмешался Саттон. – Тревор – это уже что-то новенькое! – Ну, Тревор… – развел руками Прингл. – Тревор – шеф нашей корпорации. – Той самой корпорации, – добавил Кейз, – которая жаждет приобрести вашу книгу. – Тревор покрыл бы нас неувядаемой славой, – вздохнул Прингл, – и отвалил бы нам целое состояние, если бы удалось уговорить вас. Но поскольку вы такой упрямый мужик, нам придется добыть себе на жизнь другим путем. – А потому, – заключил Кейз, – мы меняем диспозицию и, повторяю, как это ни прискорбно, вынуждены отправить вас на тот свет. За вас мертвого нам заплатит другой – Морган. Этот спит и видит ваш скелет. Вот так-то. |