Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Тень за троном»
|
– Да, мой дорогой брат? – Сегодня я получил письмо от русского государя. Нам обещана помощь в войне со Швецией, если мы отдадим ему руку нашей принцессы. Ульрика замерла, словно заяц в тени филина. – Но… – Да. Я так решил. Ульрика сжала руки. – Но брат мой… Кристиан покровительственно улыбнулся, погладил ее по судорожно сжатым пальцам. «Ах, сестренка, власть вымораживает все лучшее в человеке, но я не настолько еще король, чтобы пожертвовать тобой». – Сидите и слушайте, сестра. Русь недалеко, я не отдаю вас замуж в совершенно чужую страну. Русский государь молод, кажется, он всего на пару лет старше вас. Карл же младше вас на четыре года. Это не имеет значения в политике, но мне хотелось бы счастья для сестры. А для себя – поддержки могущественного соседа, в союзе с которым можно оторвать хоро-оший кусок от Швеции. – Или вы будете утверждать, что любите Карла? Ульрика пожала плечами. Посмотрела в лицо брату и высказалась честно, как и всегда: – Нет, брат мой. Мне он безразличен. – Я так и думал, что все эти слезы о верности клятвам и вашей любви – не более чем предлог для отказа Леопольду. Ульрика усмехнулась: – Верно, брат. И все же… Не стоит меня за это осуждать? – Поверь, сестра, если бы мне было выгодно… но Леопольд стар, он далеко и слава его… м-да. Ладно, не будем о грустном. Кроме того, Георгу предлагают русскую принцессу в жены. Катрин… ее имя Катрин. – Ваше величество, возможно, у вас есть портреты? Портреты были. С одного улыбался красавец, равного которому Ульрика еще не видела. Веселая улыбка, шапка золотых кудрей, шальные синие глаза… И сердце кольнула холодная иголочка. Она-то самая обычная. Разве ему такая нужна? Рядом с ним должна быть другая, совсем другая. Высокая, черноволосая, с сияющими глазами. А она – что она? Никакая… – А второй? На втором портрете, миниатюре размером с ладошку, была нарисована также красавица. Светловолосая, синеглазая, с обворожительной улыбкой. – Принцесса Катерина. Иголочка кольнула еще раз. Брат и сестра были похожи даже на портрете, значит, сильно живописец не приврал. Приукрасить-то – обычное дело. Но не здесь. Ульрика не знала, что Софья распорядилась писать портреты с натуры, не льстя и не приукрашивая, и одного художника даже выгнали за излишнюю льстивость. Лучше не очаровываться, чем разочароваться. Не приняла она во внимание и законы генетики. Близкородственное скрещивание царских династий, браки с двоюродными и троюродными сестрами давали печальную картину. Узкие плечи, нездоровые лица… Романовы пока еще не испортили себе ни внешность, ни наследственность, выбирая в жены не тех, кого надо, а тех, кто молод, здоров и красив. Что Алексей Михайлович в молодости был красавцем, что жена его до смерти все взгляды приковывала. Смешно сказать, но больше всего, наверное, не повезло царевне Софье, у которой черты родителей соединились в нечто достаточно неприметное. А вот остальные дети унаследовали выразительные черты матери и краски отца. Глаза, кудри… – Но ты же… – Георг женится на англичанке, как и планировали. Это брак выгодный, не стоит упускать. А вот тебя можно и выдать замуж. Мир скрепим, договор подпишем. – И как… Голос изменил девушке, дрогнул, сорвался. – Я отпишу, что согласен. И предварительно обговорим… всякое. А через три месяца… – Это же так мало! – Почему же? Тряпок тебе не хватит? Так на Руси иная мода, твои платья там и на занавески не сгодятся. Ульрика поникла. И верно, иная. И жизнь там иная, и требовать от нее будут иного, и языка она не знает, и… брату это глубоко безразлично! Он уже все решил! А ей остается только подчиняться – даже через слезы. Брат чуть приобнял сестру за плечи. – Не падай духом, малышка. Я обещал отцу позаботиться о тебе, и я это сделаю. Алексей Алексеевич неплохой человек и государь. Он уже выиграл несколько войн. К тому же он рано остался без родителей, как и мы с тобой. А у Карла, если помнишь, сейчас заправляют мать и канцлер. Вряд ли ты найдешь с ними общий язык. Да и наша с ними война не прибавит тебе популярности. Ульрика помнила. Карл был пока еще несовершеннолетним. Но… Страшно. А кому бы не было, на ее-то месте? Ошибешься в выборе – и конец, это ведь не лошадь на ярмарке, это на всю жизнь. А тут даже не ты – за тебя все уже решили и выбрали. – Правду ли говорят, что на Руси женщинам из терема выходить нельзя? Только в церковь да на кладбище? – А ты об этом с будущим мужем переговори. Верю, он умный человек и достойный. Ульрика поникла головой. Брат-то верил. А как быть ей? Хотя что от нее сейчас зависит? Она может только соглашаться с его решением… * * * – Приветствую вас, герр Пфальц. У стоящего на пороге было приятное, но незапоминающееся лицо, светлые волосы, светлые глаза. Вежливая улыбка – и прекрасные манеры. И все же… Людвиг Пфальц оглядел мужчину пристальнее. – Я тоже рад вас видеть, герр… – Визель. Якоб Визель, к вашим услугам. – Вы… – Я из Нидерландов. Мой родной город Амстердам. Людвиг чуть успокоился. Это все объясняло: и легкий, едва уловимый акцент, и внешность, и налет чего-то чуждого. Под тяжкой лапой Людовика Нидерланды стонали – и люди бежали оттуда. В том числе и в Вену. – Сочувствую вам. Эти французы… Мужчина поддержал разговор, посетовал, что стало совершенно невозможно ни жить, ни торговать из-за этой войны, рассказал, как чума забрала жизнь его жены, а он с сыновьями вынужден был уехать. Людвиг кивал, поддакивал и все больше расслаблялся. И чего он вначале нервничал? Хороший же человек пришел! Хотя времена нынче тяжелые… Постепенно на столе появились и бутылка вина, и кое-какая закуска, и мужчины наконец перешли к делу. – Добрые люди рассказали, что вы хотите уехать, но не можете найти покупателя на дом. А я покинул родину не с пустыми руками… – Мой дом дорого стоит. Что верно, то верно. Людвиг давно хотел перебраться к детям поближе, но и продать родовое гнездо… Не за маленькие же деньги продавать уютный особнячок в Вене? Конечно, соседи шипят, что дом старый, что стоит вплотную к стене, в таком закоулке, что не каждый увидит, что крышу давно перекрывать пора, что… |