Онлайн книга «Азъ есмь Софья. Тень за троном»
|
Впрочем, предатели есть везде. И это хорошо. * * * – Что у нас есть? Павел, что ты можешь выставить? Что Павел Мельин, некогда Поль Мелье, что Григорий Ромодановский, давно сдружившись, не обращали внимания на чины и звания. Важно ли, что один – боярин, а второй – бывший раб с галер? Да нет… Оба Руси служат, оба на своем месте хороши, да и приемный сын Григория недавно обвенчался с дочкой Павла, так что, почитай, – свои, родные. Чего тут церемониться? – Восемнадцать фрегатов, двадцать два брига, одиннадцать бригантин, девятнадцать галер. «Чайки» – те без счета. Есть пара десятков вспомогательных суден, но все упирается в другую проблему. – Какую? – Экипажи, – просто объяснил Мельин. – Чтобы появился сыгранный, хороший экипаж, нужно несколько лет. А у нас новичков полно. Как они себя под обстрелом покажут, тебе сейчас сам Бог не поведает. – А как бы ни показывали, придется стоять насмерть. Григорий Ромодановский себя не переоценивал. Полководцем ему не быть, но на то Разин есть. У Степана сие хорошо получается – на суше! А на море? Шпионы доносят неладное. Турки готовят и снаряжают флот. И по некоторым намекам… сюда он пойдет! Сюда! В Крым! Не ради татар, нет. Но люди тут уже расселились, обосновались, есть что пограбить, есть кого захватить, а то и вовсе пожечь. С турок станется… нехристи поганые! – Ты понимаешь, Григорий, что такие экипажи могут и корабли палом пустить по глупости, и сами погибнуть? И не помогут, и разве что навредят. На них рассчитывать будут, а они ничего в нужный момент и не сделают? – А что – есть выбор? Павел Мельин пожал плечами. Спорить он и не собирался. Да, придется. И стоять, и драться, и не отступать – турецкий флот коснется берегов Крыма только после того, как будет уничтожен флот русский. – На что из арсенала… троянских коней мы можем рассчитывать? – На складах есть то взрывающееся зелье. И есть греческий огонь. Хотя и немного. – Отдашь? – Отдам. Для защиты они не так хороши, а нам крепости не штурмовать. Павел кивнул: – Зато на море пригодятся. А еще… Знаешь, надо будет команды создать. Мне тут идея в голову пришла… Григорий молчал, пока Павел задумчиво смотрел в стену. Спугнуть мысль намного легче, чем кажется, а если она дельная – это обидно. Но когда на лице Павла заиграла шальная улыбка, не выдержал. – Ну? – Брандеры. Из «чаек» выйдут неплохие брандеры, все равно выбора у нас нет. – Ага. И тебе нужны этакие горячие головы… – Холодные. И чем холоднее – тем лучше. Чтобы и сами не пропали, и других не подвели. Тут горячиться ни к чему, тут сто раз отмерить нужно и пять раз отрезать. – Десять раз отмерить – один отрезать, – привычно поправил Григорий. За время жизни на Руси появилась у Павла такая привычка – калечить русские поговорки. – Пусть один. Но резануть от души, – охотно согласился Павел. – Чтобы впредь неповадно было… Тут Григорий был полностью согласен с родственником. Надо сделать так, чтобы турецкий флот серьезно пострадал. Так, чтобы турки не смогли продолжать войну, сочтя, что понесли недопустимые потери. Чтобы убрались, поджав хвосты… Удастся ли? – Я отдам все приказы. Сколько потребуется времени, чтобы подготовить флот? – Около месяца. И надо выйти из залива, мы тут как кошки в мешке. – Действуй… Павел кивнул. Мысли уже были далеко. Там, где на синей глади расправляли паруса корабли. Бой. Да, и только победоносный! Другого выхода нет. * * * Софью Алексеевну разбирал истерический смех. Мало кто видел ее в таком состоянии, но… – О-ох… Мазепа! Слов нет! МАЗЕПА!!! Брат и муж с удивлением смотрели на нее, но что делать – даже не представляли. Софья глянула на них и протянула руку к кувшину с водой. Кое-как ее удалось напоить. – Вы просто не понимаете… Мазепа! Черт! Слишком сильным оказалось потрясение для Софьи. В той жизни она была не последней в школе, и потому… – Зачем он шапкой дорожит? Затем, что в ней донос зашит, Донос на гетмана-злодея… Последняя строчка пушкинской «Полтавы» – «Царю Петру от Кочубея» – так и не прозвучала. Софья вовремя заткнулась. Поди объясни, что это за Петр и откуда взялся. И жил ли уже Мазепа с Кочубеевой дочерью? И вообще – рядом ли с ним Кочубей? Кто это, Софья, хоть убивай, не помнила, и про дочь-то рассказывал когда-то Володя, как про занимательный факт. Вот, мол, на что способны оскорбленные отцы. – Соня, ты стихи пишешь? – искренне удивился супруг. Софья кое-как замотала головой. – Нет! Это другое… Алексей на стихи не разменивался. Тут не в стихах дело. – Мазепа, значит? Да что он вообще такое? – Один из множества атаманов на Сечи, сейчас в Крыму. – Софья уже достаточно пришла в себя, чтобы дать справку. Пошуршала бумагами на столе и уже более уверенно продолжила: – Иван Степанович – человек обыкновенной биографии. Отец – поляк из не особенно знатных. Мать – ныне монашка. Учился у иезуитов, был принят при польском дворе. В шестьдесят пятом году стал подчашим Черниговским. Через пару лет женился и активно прислуживал Дорошенко. Очень активно. Вовремя успел переметнуться к Степану, где и дорос до атамана. А дальше – все. Расти некуда. – А если сдать Крым туркам, как пишет Иван… Разъяснений не требовалось. Все трое понимали, что худшая тварь, которая может завестись в доме, – не таракан, а диверсант. Не орать же на весь Крым, что Мазепа предатель? Софья, кстати, в этом и не сомневалась. Видимо, еще из той жизни… Но что делать? Попробовать казнить? А кто сказал, что другие лучше? Что нет запасного варианта? Она бы на месте Гуссейна-паши троих таких подобрала. Минимум. Чтобы наверняка. Просто Мазепа оказался самым наглым. Перетягивать на свою сторону Сирко! Это ж вообще ума не иметь нужно! Или наоборот? При одной мысли Софья похолодела. А вдруг… Согласится Иван – хорошо. А если нет… что бы предусмотрела она? Да просто его ликвидацию. Возраст уже. Кто у нас застрахован от сердечных приступов? А если уж вовсе допустить самое страшное… Мазепу могут продвинуть вместо Ивана. У казаков же вольница, Степан вроде как ничего про Мазепу не говорил, но по донесениям… Софья попробовала вспомнить. Да вроде бы Степан неплохо относится к Мазепе. В меру равнодушно, в меру спокойно. А мог он – продаться? И мог Мазепа прийти не сам, а от Степана? |