Онлайн книга «Свет мой, зеркальце»
|
— Вместе. — Правда?! — вскинулась Вера. — Правда! К добру ли, к худу, обратной дороги не было. Формула «принуждения к правде» не прозвучала, и он дал бы девяносто девять из ста, что ничего они не придумают, хоть наизнанку вывернись, но назвался груздем — полезай в кузов. Крутись, Ямщичок, выкручивайся! Дальше были решительно вытертые слезы, троекратные взаимные извинения и прощения, «мирись-мирись-мирись», заверения, что «больше никогда!» («Nevermore!» — едва не каркнул вороном Ямщик); вызванная по дипломатическим каналам Поля, снова извинения и заверения, в результате чего растроганная домработница пообещала донечке хоть целую выварку супа с грибами: — Да гори она огнем, та диета! Не стоит она твоих слез, Верочка! И Полюшка-Поля, шмыгая носом, сбежала на кухню. — Что дальше? — Вере не терпелось приступить к делу. — Надо разузнать про твою болезнь, — ляпнул Ямщик первое, что пришло на ум. — Ты такая от рождения? — Нет. Авария, в позапрошлом году. Вера поднесла зеркальце ближе к лицу: — А ты что, не знаешь? Или притворяешься? Ямщик едва не проклял свой длинный язык. Однако Вера, кипя энтузиазмом, уже забыла о его промахе: — Поищем в интернете? — Ага. — Вместе? — Вместе. Минут пять ушло на поиск рабочего положения для зеркальца, чтобы планшет, которым вооружился деятельный Верунчик, был виден и ей, и отражению. Ямщик не стал разочаровывать девочку, объясняя, что с легкостью может зайти ей за спину, оставаясь при этом в зеркальце. Чем бы дитя ни тешилось… — Слушай, — вдруг спросила Вера, ожидая, пока система проснется, зевнет и протрет глаза, — если оно все поменялось… Оно ведь и обратно поменяться может? Раньше «буду», сейчас «не буду». Вдруг уже опять «буду»? Ведь может такое быть, а? — Конечно, может! — поддержал Ямщик. Бодрость его вышла фальшивой, как те елочные игрушки, которые не радуют. — …рангу «А» (полное нарушение проводимости) соответствует отсутствие сенсорных и моторных функций в сегментах S4-S5. Рангу «В» (неполное нарушение) — наличие ниже уровня поражения (в том числе в сегментах S4-S5) чувствительности при отсутствии движений… — А у меня какой ранг? — поинтересовалась Вера. — Это тебе лучше знать. Ты что-нибудь чувствуешь… Ну, ниже спины? — Попой? — засмеялась Вера. Слава богу, она опять смеялась! — Попой — да! А ниже — нет, — девочка погрустнела. И вдруг встрепенулась: — Свет мой, зеркальце! Скажи, да всю правду доложи: какой у меня ранг этого… повреждения? Название подраздела «Степень и уровень повреждения спинного мозга» они прочли пару минут назад. На сей раз Ямщику даже не понадобился калейдоскоп осколков, где вертелась «вся правда»: прошлое, настоящее и будущее. Ответ пришел мгновенно: — Ранг «В». Нетипичный. — Нетипичный? — Такое очень редко случается. Что значит «нетипичный», Ямщик вполне мог объяснить ребенку и без сверхъестественных консультантов. Господи, да вот же оно, решение! Вот, на блюдечке! Достаточно Вере задать ему правильный вопрос по всей форме, и ответ сам прибежит сломя голову! И «что происходит?», и «кто виноват?», и, главное, «что делать?»! — Вот, смотри, смотри! — перебила Вера его размышления. — Это про меня? Про меня, да?! Она увеличила размер шрифта, чтобы отражению было лучше видно. — Пациенты, страдающие от частичного паралича, имеют гораздо лучший прогноз, чем люди, которые имеют полное повреждение спинного мозга, — вслух прочел Ямщик. — Частичный паралич — это про меня?! — Про тебя. — У меня — лучший прогноз! Лучший! Я бу… Вера осеклась на полуслове. Часто-часто заморгала, борясь со слезами, и принялась молча листать очередную статью. — Вера, ты должна спросить меня… Ямщик говорил осторожно, не торопясь, боясь спугнуть маячившую на горизонте удачу. Так идут по болоту, на каждом шаге пробуя трясину слегой. — О чем мы должны спорить? — удивилась Вера. — Не спорить. Спросить. — Ну? Он лихорадочно пытался сформулировать правильный вопрос. Вера ждала, но надолго ее терпения не хватит: Ямщик это знал по опыту. Ну, была не была! — Спроси у меня: что конкретно нужно сделать, чтобы ты стала снова ходить? Вера молчала. — Ну спроси же! — Что? С нехорошим предчувствием он повторил, медленно и раздельно, как для плохо знающего язык иностранца или ребенка лет четырех: — Спроси у меня: что нужно сделать, чтобы ты стала ходить? Нет, не так! Спроси, что конкретно нужно сделать, чтобы ты стала ходить! — Ты пропадаешь, — пожаловалась Вера. — Что?! — Пропадаешь. Как в телефоне, когда связь плохая. Я тебя не слышу! — А видишь меня нормально? Ямщик не терял надежды, что сумеет объясниться. Не мытьем, так катаньем. — Вижу! Ты мне рожи корчишь! Девочка в свою очередь показала Ямщику язык. — Тогда читай по губам. Он произнес необходимый вопрос еще раз, старательно артикулируя каждое слово. Губы заныли от усердия. — Фу! — возмутилась Вера. — Как тебе не стыдно?! — Мне? Стыдно?! — Не буду я такое повторять! И ты больше не повторяй, а то поссоримся! Она села поудобнее и сжалилась: — Ладно, на первый раз прощаю. Давай дальше искать? Вера развернула на планшете очередное окно с текстом. Она спешила перейти от слов к делу, чтобы поскорее забыть о гадких словах. Каких, кстати?! Верунчик, что ты услышала? Что прочла по губам? Ямщик терялся в догадках. В любом случае, было ясно: он нарвался на какой-то зеркальный запрет. Вопросы здесь задавали оригиналы. Отражения тоже, случалось, задавали вопросы оригиналам, но отражениям не разрешалось помочь оригиналу с формулировкой вопроса, который оригинал в свою очередь собирался задать отражению. Проклятье! Его подсказок Вера либо не слышала вовсе, либо воспринимала весьма своеобразно, с искажениями. Ямщик искренне надеялся, что хотя бы не матерился. Если он станет упорствовать… Чёрт бы побрал это Гомеостатическое Mirror-здание! Нет-нет, чёрта лучше лишний раз не поминать! Он решил попробовать еще раз. Что, если подсказывать не напрямую? Намеком, «из-за такта», как любил вступать Бен Вебстер, кумир отца? Главное, соблюсти баланс: чтобы проклятое зеркало не исказило его слова — и чтобы до Верунчика дошло, на что намекает отражение. |