Книга Большая книга приключений для мальчиков, страница 26 – Эдуард Веркин

— А кольцо не достать, — сообщил Витька Генке. — Вросло. К тому же это явно не золото, на латунь похоже. Ну-ка сейчас попробую примерить…

И Витька сунул в кольцо палец.

— Нельзя ее жарить… — сказал Генка. — Нельзя…

Витька попытался вытащить палец обратно. Палец застрял.

— Жарить — это слишком просто… — говорил Генка.

Витька дернул посильнее. Кольцо держало крепко. Витьке сразу же представилась картина: щука срывается с привязи и плывет в свою страшную стометровую глубину. И утаскивает его за собой. И так они и плавают вместе — двухметровая щука — и он, связанный с ней кольцом Его Императорского Величества.

Витьке стало страшно.

— Надо что-нибудь другое придумать, а не жарить…

— Ген, — жалобно позвал Витька. — Ген…

— Чего? — Генка оторвался от своих мыслей.

— Я застрял, — сказал Витька.

— Ну застрял и застрял… Погоди! Как застрял?!

— В кольце застрял, — шепотом сказал Витька. — Палец не высовывается. Туда сунул, а обратно никак.

Генка подбежал к Витьке. Палец действительно застрял в кольце и начинал уже потихоньку опухать.

— Что делать? — Витька дернул палец, щука заволновалась.

— Прежде всего, не дергайся, — сказал Генка. — А то она заволнуется и как потащит! Я кино одно видел. Там мужику лодкой ногу прищемило, а прибой начинался, и он тонуть стал. Так он взял и отпилил себе ногу на фиг.

Генка достал свой швейцарский ножик. Витька дернулся. Генка коварно улыбнулся.

— Ты чего? — спросил Генка.

— А ты чего? — Витька кивнул на ножик. — Зачем ножик достал?

Генка проверил остроту ножика.

— Ты, Витька, решай для себя: что для тебя важнее — палец или жизнь? Жить без пальца возможно, история знает несколько таких примеров. А вот жить под водой довольно затруднительно, не у каждого получится… Палец — чик, и все, нету…

Витька побледнел.

— Да шучу я, придурок! — Генка толкнул Витьку в плечо. — А ты уже совсем позеленел… Все будет тип-топ! Смотри!

Генка прижал ладонь к щучьему боку и провел по направлению к хвосту. На ладони осталась беловатая прозрачная слизь.

— Давай, намазывай палец, пока совсем не распух, — Генка протянул ладонь.

Витька брезгливо набрал пальцем слизь и стал мазать ею палец. Щука вяло ворочала плавниками.

— Теперь тяни и осторожно вращай.

Витька потянул. Кольцо легко соскользнуло с пальца.

— Вот и все, — сказал Генка. — А ты испугался.

Витька поглядел на палец и пнул щуку ногой.

— У, гадина, чуть два раза меня не угробила!

— Щука не виновата, — сказал Генка. — Виновата твоя, Витька, собственная глупость. Кто тебя заставлял палец в кольцо совать? Вот такие типы везде свои пальцы суют, а потом у нас все в стране разваливается. Сователи… И неча на щуку пенять!

— Так ты ее что, отпустить предлагаешь? — удивился Витька. — После всех мучений?! После того, что она нам сделала?

Генка снова принялся думать. В этот раз Генка думал долго. Швейцарский нож раскладывался, складывался и снова раскладывался. Генка ходил по пляжу и пинал в воду сухие коряжины. Затем остановился и сказал:

— У тебя, Витька, неправильный к щуке подход. Ты ее воспринимаешь как разумное существо. А она существо неразумное. Мстить щуке — все равно, что мстить кирпичу, который упал тебе на голову. Это называется антропоцентризм. [46]

— Как?

— А так. Это когда человек воспринимает себя самым главным в мире. А так нельзя. И щуку нельзя наказывать с человеческих позиций. Ее надо наказывать со щучьих позиций.

Витька помолчал, а потом сказал:

— Ты вот тут много умничал. А тем не менее так и не ответил на вопрос. Что делать?

— На центральной усадьбе есть фонтан, — сказал Генка.

— Чего? — не понял Витька.

— На центральной усадьбе есть фонтан, — повторил Генка.

— Молодец! — восхитился Витька. — Здорово придумал! Выпустим ее в фонтан, он достаточно глубокий и широкий. Это будет сюрприз! Все пойдут мимо — а в пруду чудище плавает! Только как мы ее потащим, этакую-то махину… Тут кран нужен как минимум…

Генка надулся от важности.

— Ты, мой друг, совсем забыл, что перед тобой стоит человек, искушенный в различных областях прикладной механики. Человек, у которого, несмотря на его небольшой возраст, имеются навыки вождения не только мотоцикла, но и автомобиля, автобуса и даже комбайна. А у тетки в сарае, между прочим, стоит вполне приличный грузовик. И бензобак у него заправлен, я проверял. Достаточно погрузить туда нашу милую рыбку — и все…

— О, великий и могучий управитель! — так же важно ответил Витька. — Видимо, вы забыли, что ваша правая конечность повреждена и поэтому временно нетрудоспособна. А, следовательно, управлять сложной техникой с одной рукой вы не можете.

— Ты будешь моей правой рукой! — провозгласил Генка.

— Нет уж. Если я буду твоей правой рукой, то мы наверняка уедем в какую-нибудь канаву. Так что предлагаю забыть о грузовике и вспомнить о лошади по имени Березка. Березку, я думаю, мы укротим.

— Это правильная мысль, — Генка на всякий случай потрогал свое плечо и убедился, что оно болит. А значит, грузовик он и в самом деле вести не в состоянии. — Только вот что: надо подождать до вечера. Лучше до позднего вечера.

— Зачем?

— Чтобы никто не видел, как мы будем щуку в фонтан выпускать. А поэтому надо сгонять домой, набрать еды и весь день сидеть тут, смотреть, чтобы никто нашу щуку не утащил. Давай жребий кидать — кому идти домой за провизией.

Витька вытянул длинную спичку.

Весь день ребята провели на берегу. Они ничего не делали. Загорали, купались, пекли на костре хлеб, вспоминали все случившееся с ними за эти дни. И с каждым разом история противостояния со щукой становилась все краше и героичнее. Генка рассказывал, как он вырвал прямо из щучьей пасти несчастного Жмуркина и всадил в щучью спину нож, а Витька в деталях живописал чуть ли не пятичасовую схватку с рыбиной во время ее поимки.

День пролетел незаметно. Пришли сумерки, и Генка сказал:

— Пора, однако. Надо запрячь нашего мустанга. [47] Пока он не заснул.

— Зря ты так. Березка добрая. Мы с ней справимся.