Книга Декстер во мраке, страница 66 – Джеффри Линдсей

— Кы, — произнес он, и этот звук, чуть только вылетел из его рта, стал неуклюжим, под стать всей его внешности.

— Ну да, это я, — отозвался я, — как мило, что ты помнишь.

Он с огромным усилием шагнул в комнату, а Эстор слезла со своего сиденья и бросилась к окну, самому дальнему месту от входа. Доукс остановился и посмотрел на нее. Потом его глаза скользнули к Коди, который сполз со своего стула и встал около него, повернувшись лицом к Доуксу.

Доукс глядел на Коди, Коди — на Доукса, и тут Доукс глотнул воздух в стиле Дарта Вейдера. Потом он повернул голову ко мне и сделал в мою сторону быстрый выпад, едва не потеряв равновесие.

— Кы, — повторил он, на сей раз с шипением. — Геки!

— Геки? — Я и вправду был заинтригован, а не пытался его поддеть. То есть раз уж он притопал сюда и пугает детей, то мог хотя бы карандаш и бумагу с собой прихватить, чтобы с ним по крайней мере можно было общаться.

Очевидно, такая сложная мысль не пришла ему в голову. Он только сделал еще один вдох в стиле Вейдера и медленно указал своей стальной клешней на Коди.

— Геки, — снова произнес он, и его губы скорчились.

— Он говорит про меня, — сказал Коди.

Я повернулся к нему, удивившись, что парнишка способен общаться с Доуксом, представлявшим собой оживший кошмар. Но для Коди это не было кошмаром, он просто смотрел на Доукса.

— И что он говорит, Коди? — спросил я.

— Он видел мою тень, — ответил Коди.

Сержант Доукс пошатнулся и попробовал шагнуть в моем направлении. Его правая клешня метнулась вперед, словно решила атаковать меня.

— Кы. Эфо. Сфеваф ^[49].

Становилось очевидно: он что-то задумал. Но еще яснее было то, что ему необходимо научиться выразительно смотреть, ведь понять его нечленораздельные бульканья было практически нереально.

— Фо. Кы. Феваеффф ^[50], — шипел он.

Это звучало как проклятие всему, чем был Декстер, и тут я понял, что он в чем-то обвиняет меня.

— О чем ты говоришь? — спросил я. — Я ничего не делал.

— Пахан, — сказал он, указывая на Коди.

— Ну, нет пока, — сказал я, — он еще маленький. — Признаюсь, что я сделал вид, будто не понимаю его: он говорил «пацан», но из-за отсутствия языка получалось «пахан», — тут любому было бы трудно с налету распознать истинный смысл. Надо было дать Доуксу понять, что такие упражнения в произнесении согласных обречены на небольшой успех, а он все старался и старался. Этот парень не имел вообще никаких представлений о приличии?

К счастью для всех нас, в коридоре послышалась возня и в комнату влетела Дебора.

— Декстер, — начала она и застыла перед красочным полотном: клешня Доукса, устремленная в мою сторону; жмущаяся к окну Эстор и Коди со скальпелем в руках, который он взял со столешницы и был готов применить против Доукса. — Какого черта, — произнесла Дебора, — Доукс?

Его рука медленно опустилась, но он по-прежнему не спускал с меня глаз.

— Я искала тебя, Декстер. Ты где пропадал?

Я был настолько рад ее своевременному появлению, что даже не заметил, насколько идиотский вопрос она задала.

— Ну, здесь, занимался с детьми, — ответил я. — А ты где была?

— Собиралась в район Диннер-Ки, — сказала она. — Нашли тело Курта Вагнера.

Дебора неслась сквозь транспортный поток как на пожар. Я пытался вежливо намекнуть, что тело уже мертво и никуда не убежит и надо бы сбросить скорость, но не находил подходящих слов, поэтому она ни в какую не соглашалась убрать руки с руля и положить их мне на шею.

Коди и Эстор были еще слишком маленькие, чтобы понять, какой смертельной опасности подвергаются, а потом резвились в свое удовольствие на заднем сиденье, и даже вошли во вкус, отвечая на милые приветствия участников дорожного движения поднятием своих собственных маленьких средних пальчиков каждый раз, когда мы кого-нибудь подрезали.

На пересечении Первой автомагистрали с Лежен-роуд столкнулись три машины, и на некоторое время движение замедлилось, так что волей-неволей пришлось ползти черепашьим ходом. А коль скоро отпала нужда сдерживаться, чтобы не закричать от ужаса, я попытался выяснить у Деборы, что именно нам так отчаянно нужно увидеть.

— Как его убили? — спросил я у Деборы.

— Так же, — ответила она. — Сожгли. И на теле отсутствует голова.

— А ты уверена, что это Курт Вагнер? — продолжил я расспросы.

— Точно сказать не могу, но, думаю, это он, мать его.

— Почему?

— Его машину обнаружили рядом.

В другое время я понял бы, кто конкретно зациклился на головах, где их искать и как, но теперь, при всей моей внутренней одинокости, ничего подобного больше не происходило.

— Ты знаешь, в этом нет совершенно никакого смысла, — начал я.

Дебора злобно посмотрела на меня, стукнула запястьем по рулю и сказала:

— Ну давай жги.

— Другие жертвы оприходовал Курт, — продолжил я.

— А его кто? Руководитель бойскаутского отряда? — Деб надавила на сигнал и стала объезжать аварию по встречной полосе. Она увернулась от автобуса, дала по газам и проскочила ярдов пятьдесят, пока затор не остался позади.

Я сконцентрировался на том, чтобы восстановить дыхание, а затем подумал, что все мы однажды умрем, поэтому, рассуждая в глобальном масштабе, не важно, по чьей вине это произойдет. Не очень приятные размышления, но они хотя бы позволяли мне не сдерживать крик и не пялиться с ужасом в окно, пока Дебора наконец не съехала на нужную крайнюю полосу Первой автомагистрали.

— Здорово, — оценила Эстор. — А можно еще?

Коди с энтузиазмом поддержал сестру кивком.

— И сирену можно включить, — добавила Эстор. — Почему ты не используешь сирену, сержант Дебби?

— Не называй меня Дебби, — огрызнулась Дебора. — Просто не люблю ездить с сиреной.

— Почему? — не унималась Эстор.

Дебора с шумом выдохнула и взглянула на меня.

— Законный вопрос, — поддержал я детей.

— Потому что от нее слишком много шума, — ответила Дебора. — Может, я просто поведу машину?

— Ладно, — согласилась Эстор, хотя было видно, что Дебора ее не убедила.

До Гранд-авеню мы ехали молча, и я использовал паузу, чтобы хорошенько все обдумать и даже изобрести что-нибудь полезное. Не получилось, зато на ум пришло нечто заслуживавшее упоминания.