Онлайн книга «Стеклянная рука»
|
Вообще, мне казалось несколько странным, что галерея так сильно повреждена. С какой это радости пол был раздолбан? И как только я начал думать об этом, я понял, что здесь что-то не так. И когда Паша ступил на большой сохранившийся фрагмент пола, я крикнул: — Стой! Паша был самолюбив и на мой окрик никакого внимания не обратил. И провалился. С хрустом и каким-то неприличным звуком. Впрочем, Паше повезло — он успел раскинуть руки. И застрял в дыре. — Тонька! — позвал Паша. Тоска шагнула было к нему, но я рявкнул: — Стоять! Тоска замерла. — Сама провалишься, — сказал я. — Не двигайся, сейчас чего-нибудь придумаю… Я достал из рюкзака плетеный капроновый шнур и кинул Паше, я всегда ношу веревку на такие мероприятия. На всякий случай. — Намотай на руку, — велел я Паше. Он послушно намотал. — Теперь потихоньку просовывайся в дырку, не спеши — сорвешься, плечо вывихнешь. Это очень больно, поверь мне. — Как это просовывайся?! — испугался Паша. — Вниз, что ли? Тоска хихикнула и сказала: — Просовываться вверх в твоем случае тяжело. — К тому же наверх нам тебя не вытащить, — сказал я. — Слишком опасно. Мы опустим тебя вниз. — Я не хочу вниз! — задергался Паша. — Там внизу… — Там внизу ничего нет, — сказал я. — Прекрати дергаться, а то сорвешься. С четырех метров грохнешься — мозгов не соберешь! Так что нечего трепыхаться! Тоска, держи веревку. Тоска взялась за веревку. Я сел на пол, уперся ногами в выломанную дощечку и напряг спину. — Я скажу «три» — и ты выдохнешь, — сказал я. — Раз, два, три. Паша громко вдохнул, потом выдохнул. Пол хрустнул, и Паша тут же провалился под галерею. — А! — заорал он откуда-то снизу. — Трави потихонечку, — велел я Тоске. Она кивнула, и мы стали Пашу опускать. Он оказался тяжелым типом, хотя по его виду предположить это было сложно. Видимо, в нем было много костей. Я еще кое-как держался, Тоска же кривилась вовсю. — Что это?! — снизу послышался Пашкин голос. — Кто тут?! — Пашка, хватит придуриваться, — сказала Тоска. — Это не смешно… — Тут в углу кто-то есть! — завизжал Пашка. — Он смотрит… — Я знаю, кто там, — засмеялся я. — Там призрак-убийца без вести пропавшего столяра-станочника! Тоска тоже засмеялась. — Это не шутка! — вопил Паша. — Он идет ко мне! — У тебя дубинки! — напомнил я. — Достань их! Веревка начала раскачиваться, видимо, Паша задергался. — Он идет! — снова завопил Паша. — Он близко! — Посмотри, там у него бензопилы не видно? — спросил я. — У него глаза! — Паша заверещал. — Глаза!!! Заверещал страшно, как придавленный лисой заяц. Потом на пол грохнулись дубинки, они глухо стукнули по паркету. Мне стало как-то не по себе, и я крикнул Тоске: — Тащим вверх! И я потянул веревку на себя. Веревка не шла. Паша орал из-под пола, орал жутко, я пытался его выволочь, но бесполезно. Веревка уползала в дыру, срывала кожу с ладоней — я, как идиот, забыл надеть перчатки. Тоска вскрикнула и разжала руки, с ее ладоней капала кровь. Я понял, что и я через секунду отпущу эту дурацкую веревку, руки жгло нестерпимо. Но я не успел. Веревка неожиданно ослабла, я хлопнулся на пол. Паша замолчал. Я сел, подтянул шнур. Веревка была оборвана. — Лопнула? — предположила Тоска. — Таким шнуром можно машину из грязи выволочь, — сказал я. — К тому же она не лопнула, она обрезана. Или обкушена. — Как обкушена? — спросила Тоска. — Зубами. — Я вертел обрывок шнура. — Или ножницами, по-разному может быть… — Надо спуститься! — Тоска двинулась обратно вдоль по галерее. — Надо его достать… — Лучше не надо. — Я принялся аккуратно сворачивать шнур в бухту. — Почему? — удивилась Тоска. — Потому что… Если Пашу действительно утащили, то тот, кто его утащил, наверняка будет ждать, что мы пойдем его выручать. И встречу нам подготовит. А если твой Паша прикалывается, то мы на эти приколы не поведемся. Все очень просто. Пока он там бултыхается, мы лучше этот альбом дурацкий найдем. Мы за ним сюда пришли в конце концов. А всякие Паши… Я наклонился и посмотрел в дыру. В дыре было темно. Хотя должно было быть светло. Но свет в этом клубе распределялся весьма причудливым образом. Я плюнул в дыру, ответа не последовало. — А всякие Паши — это расходный материал, — закончил я. — Как это расходный материал? Мне его еще сдавать родителям! А ты тут плюешься и веревки сворачиваешь! — Паша что, твой брат? — При чем здесь брат… — Ну, тем более. А веревка нам еще пригодится. Может, повесить кого придется или со второго этажа прыгать… — А если его это, — Тоска провела ладонью по шею, — если его там того? А мы тут сидим… — Если его того, мы ему уже тем более не поможем. Потом заберем останки… — Какие останки? — испугалась Тоска. — Ну, если там действительно бензопила, то окровавленная. Я же говорил — пошлю открытку его родителям… Тоска хмыкнула. Я двинулся дальше. Тоска сказала мне, что я придурок, и пошла за мной. Галерея привела нас к библиотеке. Ведь в каждом уважающем себя Доме культуры должна быть библиотека. Книг, правда, тут особо никаких не было, одни журналы «Здоровье» и «Семья и Школа», зато в большом количестве. — Там. — Я указал пальцем через читальный зал. — Там квартира Паровозова. — Почему там? — Потому что библиотека в Доме культуры — самое тихое место. Если где и устраивать квартиру, то только там. В тишине. Художники любят тишину, они такие неженки. Так что вперед. Я подобрал с пола «Семью и Школу» и двинул через библиотеку, по пути зачитывая статью про преимущества стоячего обучения. Оказалось, что учиться надо стоя. В том смысле, что информация гораздо лучше усваивается, если ты стоишь. В Японии уже целые стоячие школы организованы, и все ученики показывают прекрасные результаты как в разных предметах, так и в традиционном японском искусстве владения бамбуковым мечом. — А есть искусство владения томагавком? — спросила Тоска. — Конечно, — ответил я. — Сейчас я тебе покажу. Вон видишь дверь? — Ну? — Иди, стань к ней. |