Онлайн книга «Вихрь»
— О, Людвиг будет в восторге! — шептала она. Ни одна из них не проронила ни слова, пока не кончилась музыка. Раздался голос Скарлоссу: — Возьмем теперь что-нибудь совсем легкое и простое. Он наблюдал за взмахами смычка Жана, в то время как тот играл. — Так! Так! — вскричал он, затем, указывая пальцем, сказал: — Возьмите это «Ungeduld», там, под вашей рукой. Сыграем это! Жан, закрыв глаза, играл, как он выражался, «по наитию». Скарлоссу, сидя за роялем, один или два раза с жаром кивнул головой. Когда исполнение «Ungeduld» было окончено, он сказал: — Теперь «Апассионату». Жан нашел ноты, положил их на пюпитр и начал играть. Внезапно Скарлоссу оборвал игру, встал и бросился к нему, схватив его за руки. Его голубые глаза сверкали. Его лицо изменилось. — Изумительно! — сказал он. — Чудесно! Милая, поди сюда! Вошла госпожа Скарлоссу. — Довольна? — спросил он ее, улыбаясь одновременно ей и Жану. Затем повернулся лицом к Жану. — Из вас будет толк, будет толк! Молодец! Поразительно! Вас ждет успех, и какой еще! Из дверей, ведущих в залу, раздался смех. Дверь отворилась, и вошел белокурый, неряшливо одетый человек со светло-голубыми глазами. — Господин Эбенштейн, — представил Скарлоссу, — антрепренер. Мсье Виктуар. Эбенштейн стал весело объяснять Жану, что, опоздав, он сидел в зале рядом, так как не хотел его смутить. Жан засмеялся и сказал: — Да, да, но я никогда не нервничаю. Он положил в сторону свою скрипку и оперся о рояль, засунув руки в карман. Вся его поза выражала вопрос. Казалось, даже его глаза ожидали ответа на невысказанный вопрос: «Когда? Где? Откройте это мне! Какова будет моя судьба?» Эбенштейн погладил свой подбородок в раздумье, затем раза два взглянул на Жана и сказал: — Вы хотите дать концерт? Жан кивнул головой. — Конечно! Как я могу показать себя иначе? — Концерт стоит много денег, — сказал Эбенштейн, сжимая губы, — много денег. Вас не знают. Вас надо рекламировать. Масса расходов… Вы… — После того как вы соберете входную плату, — запальчиво вскричал Жан, — вы покроете все расходы. Я буду иметь успех! Я вам говорю! В этот момент в комнату вошел лакей и широко распахнул двери, приглашая пройти в соседнюю комнату. Там были приготовлены вино и печенье. — Ага, — сказал Эбенштейн, — шампанское! Скарлоссу наполнил бокалы, роздал их присутствующим, затем высоко поднял свой бокал. — За ваш успех, мсье Виктуар! Жан сразу осушил свой бокал. Затем повернулся, чтобы посмотреть, пьет ли мадам де Кланс за его будущую славу. Она даже не смотрела на него, а разговаривала через портьеру с кем-то в другой комнате. Затем она откинула портьеру, и в комнату вошла высокая дама в сопровождении белокурого господина. Жан сжал руку Скарлоссу, впившись своими пальцами в мягкую бархатную ткань рукава. — Что такое? — воскликнул Скарлоссу с неудовольствием. — Что с вами? — Кто эта дама? — взволнованно спросил Жан. — Та, что сейчас вошла? Скарлоссу освободил свою руку, прошел через комнату и низко поклонился вновь пришедшим. — Кто это? — повторил Жан. Эбенштейн посмотрел на него. — Эта дама? Это графиня фон Клеве, вдова. Год назад ее муж умер. Говорят, она сказочно богата. Она подруга, чуть ли не кузина мадам де Кланс. — А что за человек был ее муж? — спросил Жан. Эбенштейн сделал гримасу. — О, отвратительный тип, притом старик, годившийся ей в деды. С ее богатством она, наверное, скоро опять выйдет замуж. Жан промолчал. Он не в силах был отвести глаз от Ирэн, черты которой были ему знакомы по медальону Тео. У него слегка кружилась голова. Ирэн повернулась и посмотрела на стоявших в комнате. Ее глаза остановились на Жане. Она посмотрела на него приветливо и почти застенчиво, затем нерешительно шагнула в сторону разговаривающих. Мадам де Кланс подошла и сказала: — Разрешите представить вас моей кузине, графине фон Клеве. Ганс Бекман, вставив в глаз монокль, отвел Ванду в сторону. — Это и есть протеже Тео? Почему он не острижет себе волосы? Ванда засмеялась. — Мой дорогой Ганс, он музыкант, а для них волосы — нечто вроде эмблемы. Но он, в самом деле, милый юноша, и как он играет! Не говорите, пока его не услышите. Скарлоссу прямо пришел в восторг, а он не принадлежит к числу энтузиастов, не правда ли? Этот юноша прямо гениален. Тео хочет вывести его в люди и берет на себя все издержки. Ганс, будьте милым и помогите мне в этом деле, пока наш скрипач не попал еще совсем в лапы Эбенштейна. Вы ведь знаете, каков он? Ганс самодовольно улыбнулся. — Хорошо. Я пригрею сиротку. Он, кажется, уже подружился с Ирэн? Ванда обернулась. Жан и Ирэн отошли к окну, и, хотя нельзя было расслышать их разговора, все же можно было заметить очаровательную улыбку Ирэн и оживленную жестикуляцию Жана. — Он чудаковат, наш гений, — сказала она Гансу. — Когда он играл, он мне казался совсем другим существом. Весь — вдохновение, пламя. — Еще бы, с такими волосами! — сострил Ганс. — Я очень огорчена, что не слышала вашей игры, — говорила Ирэн Жану. — Моя кузина неверно мне назвала время, и вот я приехала слишком поздно. — Я сыграю для вас одной, — быстро заявил Жан, — если вы меня к себе пригласите. Мне это будет очень приятно. Ирэн почувствовала легкое замешательство. — Это очень мило с вашей стороны, — сказала она нерешительно. — Я буду иметь это в виду. Она хотела подчеркнуть неопределенность проекта, но Жан не привык к обинякам и проволочкам. — Когда же мне к вам прийти? — спросил он с сияющими глазами. — Я всегда свободен днем. Ирэн посмотрела на него с капризным видом. — Я не помню сейчас, как у меня распределены ближайшие дни. Я напишу вам… — Вы просто не хотите, — запальчиво сказал Жан. — Вы думаете: «Кто он такой? Я его не знаю. Подождем еще». Пусть будет так. Он пожал плечами. Вся радость исчезла с его лица. У Ирэн явилось чувство, как будто она обидела ребенка. — Что вы? — сказала она, стараясь сделать самое любезное лицо. — Мне нужно только минутку, чтобы сообразить. Постойте… Хотите прийти ко мне завтракать… скажем, в понедельник или во вторник? — В любой из этих дней! — Мсье Виктуар, на минутку! — позвал его Эбенштейн. |