Онлайн книга «Три истории о любви и химии»
|
– «Пьюр». – Да, точно. Вот представь, ты в «Пьюре», а тут я должен прийти, и ты меня записываешь… – В качестве гостя, – фыркаю я. Ох как мне становится смешно от этой мысли. Старина Эрик тоже заходится. Похоже, нас обоих сейчас выпрут. – В качестве гостя… – Вот и Воана прихватило. И тут я подумал, как я набрался. Смешлейтенант Бигглс навис над угрюмым метрополисом Сучьего города… Старина Эрик начинает подхрюкивать, а Воан продолжает: – В качестве дорогого гостя братца Ллойда в одном из клубов, им посещаемых… Нас вдруг прерывает клокотание Эрика, который чуть блеванул на стол. Тут сразу же крепыш в блейзере и со значком подбегает к нему и хватает его пинту: – Все, хватит! На выход! На выход! Воан выхватывает у него кружку: – Да нет, блин, совсем не на выход, Томми. – Нет, твою мать, все! Все, – веско заявляет крепыш. – Не надо тут подбегать к нам и кричать, что «все», – говорит ему Воан, – потому что это совсем не все. Я стучу Эрика по спине, помогаю ему подняться и веду беднягу в сортир. – Яшно, как божий жень, – слышу я его шипение, он едва успевает хватить воздуха между приступами рвоты. Полный унитаз наблевал. – Все нормально, Эрик, все в порядке, дружище. Ничего страшного, – утешаю его я. Я почувствовал себя точно в «Резарекшн», успокаивающим Вудси после его припадка, но только теперь я здесь в боулинг-клубе с этим старым придурком. Мы отвезли Эрика домой. Он жил в старом доме, его дверь выходила прямо на улицу. Мы прислонили его к этой двери, позвонили и отошли в сторонку. Открыла женщина, которая затащила Эрика внутрь, захлопнув за собой дверь. Я услышал звуки ударов и крики Эрика из-за дверей: – Не надо, Бетти… прости, Бетти… не бей меня… После этого мы пошли обратно к Воану. Обед уже, конечно, остыл, да и Фиону наша видуха не радовала. Мне не хотелось ничего есть, но я покусал чего-то с наигранным энтузиазмом. Мне было тяжело и неловко, и я ушел пораньше – хотелось прогуляться до порта. Проходя по Лит-уок, я увидел на противоположной стороне Злобную Сучку. Я перешел улицу. – Куда направляешься? – спросил я. – Да иду обратно к тебе. Звонила Соло, он хотел, чтобы я кое-что ему принесла. Да ты нажратый! – Ну, немного да. – Спидболов достал? Я молча взглянул на нее. – Не-ет… еще с человечком не встречался. Наткнулся тут на одного. – Вдруг на меня напал внезапный ужас. – А где Жертва? – У тебя. – Черт! – В чем дело? – У нее же булимия! Она сожрет все мои запасы! Зачем ты оставила ее там одну! Мы поспешили ко мне, где Жертва уже сожрала и выблевала три кочана цветной капусты, что я припас для супа миссис Маккензи. Мне пришлось идти к азиатам за дорогими и уже несвежими ингредиентами – но ладно, они меня иногда здорово выручали с алкашкой, – и потом я целую вечность полупьяный готовил этот суп. У Сучки было несколько бумажек с кислотой, она расплатилась ими со мной вместо налички, которую задолжала. – Поосторожней с этим, Ллойд, вещь что надо. Она немного поигралась с деками в наушниках. Должен признать, Злобная Сучка не так уж плоха, похоже, у нее имеются способности. Я заметил, что в пупке у нее кольцо, которое выглядывало из-под короткой майки. – Клевое колечко, – прокричал я ей, она подняла в ответ на это оба пальца вверх и слегка станцевала со странной, уродской улыбкой. Если бы в голливудском отделе спецэффектов могли воспроизвести эту гримасу, многие бы там на этом поднялись. Жертва сидела и рыдала перед телевизором. Она курила не останавливаясь. Единственное, что я от нее услышал, было: – Сигареты есть, Ллойд… – однотонным, хриплым голосом. В конце концов они ушли, и я отнес кастрюльку миссис Маккензи. Я собирался на выходные в Глазго встретиться с дружками. Я ожидал этой поездки с нетерпением, уж слишком меня достал Эдинбург. Вот только я обещал своему дружку Друзи, что помогу ему завтра утром; мне, конечно, здорово не хотелось, но это будет работенка за наличные, а мне нужны денежки на выходные. 7. Хизер Счастливые семейства. Мы с Хью и мои папа и мама. Хью с папой говорят о политике. Отец защищает государственное здравоохранение, а Хью заявляет, что нам нужно: – …общество, построенное на персональной ответственности каждого. У людей должен быть выбор, где им лечиться и какое образование получать. – Знакомая софистика консерваторов, – замечает папа. – А по-моему, нам всем пора посмотреть в лицо реальности: социализм старого толка, как мы представляли его раньше, давно уже почил в бозе. Сейчас необходимо примирить людей с противоположными интересами, признавая их различия; взять самое лучшее из левых и правых идеологий. – Тем не менее, боюсь, я все равно останусь с лейбористами… – Да и я тоже, и всегда их поддерживал. – Только ты, Хью, – новый лейборист, – вступаю я в спор. Мама бросает на меня неодобрительный взгляд. Хью ошарашен: – Как это? – Да, ты – новый лейборист. Как Тони Блэр. Что одно и то же с консерваторами. Хотя Мейджор, возможно, был даже левее Блэра. А он – просто более ядовитая версия Майкла Портилло [19], и именно поэтому он пойдет гораздо дальше. – По-моему, Хизер, все это не совсем так просто, – отвечает Хью. – А по-моему, нет. Что лейбористы предлагают рабочему классу в случае своего возвращения? Ничегошеньки. – Хизер… – утомленным голосом начинает Хью. – Думаю, что все равно проголосую за лейбористов, – говорит отец. – Сейчас что они, что тори – никакой разницы, – заявляю я им всем. Хью смотрит на мать, слегка закатывая глаза, словно извиняясь за мое поведение. Мы молчаливо соглашаемся сменить тему, и отец подытоживает: – А что, разве было бы лучше, если бы у нас было одно мнение на всех? Остаток вечера проходит без приключений. В машине по дороге домой Хью оборачивается ко мне: – Кто-то сегодня выступал с большевистской прямотой. – Я всего лишь сказала, что думаю. Что, нужно из этого целую историю раздувать? – Я лично никакой истории не раздувал. А вот ты – да. Зачем было вести себя так агрессивно? – Я не вела себя агрессивно. |