Книга Выбор, или Герой не нашего времени, страница 71 – Серж Середа

– Что делать, Ириша, родная, так вышло. Нас бог уберёг тогда. Тебя вовремя спасла мама, а меня – Алёшка.

– Да, иначе сюжет Ромео и Джульетты повторился бы в XX веке в Ставрополе, а не в Вероне, Володя.

– Я близок был тогда к этому решению. Ольга Ивановна по телефону сказала, что ты покончила с собой, и что я – убийца. И если бы я сразу повесил трубку после этих её слов, то…

– Да ты что, Володя, правда?

– Да. Я не смог бы жить с таким грузом, что ты из-за меня… Хотя я мало понимал тогда, что же произошло на самом деле. Поэтому я посчитал себя во всём виноватым.

– Боже мой, какая я дура, если подвела тебя под это.

– Иришка, ну не надо. Это давно забытая история. Может, оставшись в одиночестве со своими мыслями, я и решился бы, а тут Алёшка объявился – и всё. Своим появлением он мне мысленно подсказал, что жизнь продолжается. И он же мне сказал как-то, что пока жива моя мама, я не имею права распоряжаться собственной жизнью.

– Да, он сделал всё, чтобы мы с тобой состоялись как семья. Вместо учёбы в институте он предпочёл из солидарности с тобой идти в армию, чтобы потом вместе учиться.

– Вот поэтому я никому его не отдам, пока ему не вернут зрение.

– Я уже это знаю, – улыбнулась Ирина. – Даже Павел не в силах тебя от него оторвать.

– Нет, никто не в силах. С Павлом у меня несколько иные отношения, хотя как человек он совершенно уникален. Планка его порядочности и честности находится на такой высоте, что из миллиона только один дотянется с трудом.

– Да, это правда, Володя. С Павлом работаю уже почти три года, и убедилась, что это кристально честный парень, способный на всё, чтобы помочь человеку, когда в его жизнь постучится беда.

– Ириша, а можно откровенно?

– Можно. Я уже поняла. Я не буду тебе подробно объяснять то, что ты и без меня знаешь.

– Павел – это твой проект? – улыбнулся Володя.

– Ха-ха-ха! Ох, как технично по-современному выражается мой муж, – захохотала Ирина. – Ну, допустим. Я что-то сделала, что тебе не понравилось?

– Нет, в том-то и дело, что понравилось, и очень.

– Я, конечно, знаю, что мой муж никогда не сделает больно другому человеку. Но всё равно, Володя, я хочу напомнить тебе, что Павел живой человек, и ты должен быть очень осторожен и деликатен, чтобы не сломать ему жизнь. Он просто не надышится на тебя. Я сначала не поверила, что моего мужа так беззаветно может любить молодой парень.

– Я знаю, Ириша. Спасибо тебе, ты самый лучший, самый понятливый человек в мире.

– Стараюсь, – улыбнулась Ирина. – Я довольна за своего супруга. Позвоночник выправила ему, мышцы все массируются вовремя, в том числе и главная из них, и всё это… чужими руками. Так что я не очень-то перетрудилась.

– Ирка, ну что ты, – воскликнул с хохотом Владимир.

– А что, Вовка, Павлуха и сейчас сидит с твоими детьми, как самая лучшая нянька, пока мы здесь бездельничаем. Ну а если серьёзно, Володя, то из него выйдет прекрасный учёный. Он такой же умница в своём деле, как и наш Андрей. И ещё… я рада, что он вошёл в нашу семью. Ты береги его, Володя!

– Ириша, спасибо тебе, родная, спасибо.

– А теперь только честно, Вовка… ты любишь Пашку?

– Да, очень…

– Ну что, Вовчик, пошли уже домой. Завтра у нас визит к Рощиным, а пиво по пути купишь бутылочное.

Изначально Ирина и Володя решили не рассказывать Анне Ивановне и всем остальным родственникам, включая и Рощиных, что произошло у них в семье. Они подумали, что смысла в этом уже нет, так как Андрея благополучно удалось вызволить. Володя хотел, чтобы Ирина после перенесённого стресса быстрее пошла на поправку, поэтому этой темы он более не хотел касаться.

Ирина и Володя помнили, что полтора года назад Надежда Витальевна Гончарова покинула Ставрополь навсегда и переехала к своему племяннику на постоянное место жительство в Париж.

– Володя, кажется, что я совсем недавно входила в этот дом, – сказала Ирина мужу, – когда они, возвращаясь, проходили мимо дома, в котором жила раньше Гончарова Надежда Витальевна.

– Ирина, из-за этой нашей кутерьмы я забыл тебе сказать, что Гончарова звонила мне в школу. Она сказала, что в начале июня собирается нас посетить в Петербурге.

– Вова, я всегда рада её видеть. Какая она замечательная женщина!

– Так я тебе и другое скажу. Её племянник является сенатором Франции. Он имеет четыре фабрики по пошиву одежды, в том числе и знаменитых лионских джинсов.

– Неужели?

– Да. Она мне рассказала, что у него целый дом из двенадцати комнат в пригороде Парижа стоит пустой.

– Ох, ничего себе. Так, Вовчик, пора нам двигать на Париж!

– Да нет, Ириша. Я уж здесь поживу. Я люблю свой Питер, и мне его ничто не заменит.

– А ты когда был в Париже?

– Давно уже. В 1970 году наш корабль заходил с дружеским визитом в Гавр. А оттуда нас возили в Париж.

– Так это когда было, сейчас это уже совсем другой город.

– Лучше или хуже, как ты думаешь?

– Я была там, как ты знаешь, в прошлом году. Мне кажется, что стало хуже по сравнению с теми годами, когда я приезжала ещё туристкой из СССР.

– Ириша, и чем, ты думаешь, там стало хуже?

– Я просто сравниваю Париж с теми кинофильмами, в которых мы его привыкли видеть ранее. Это были шестидесятые и семидесятые годы. Каким-то романтизмом веяло тогда от его улиц и площадей. Какой-то особенный дух исторической памяти вселялся в тебя от осознания того, как много великих людей жило и творило в Париже. Он был узнаваем по многочисленным историческим и литературным произведениям, которые мы читали. Французы – люди богатейшей культуры во всех сферах жизни, и, конечно же, в науке и технике. Они столько открытий дали миру!

– Ириша, ты думаешь, что сейчас произошли большие перемены с того времени?

– А сейчас там засилье приезжих других национальностей, и я думаю, что это не самый лучший вариант для французской нации, чтобы сохранить свой уникальный этнос.

– Ты имеешь в виду исламизацию общества?

– Конечно, Володя. Я всегда считала, что где родился, там и пригодился.

– Но, Ириша, мы тоже не в Питере родились.

– Володя, – улыбнулась Ирина, – мы с тобой переехали в пределах нашей Родины, которой принесли и приносим плоды своего труда. И мы не требуем пособий и привилегий для себя, едва спрыгнув с дерева.

– Иришка, ты, как всегда, иронична и оригинальна в своих мыслях, – засмеялся Владимир.

– Если я почувствую, что не нужна своей стране, то я тоже поеду туда, где буду нужна. Но я поеду только как специалист, а не как стипендиантка за пособием. Это большой стыд – приехать в страну, для которой ты ничего не сделал, требуя себе привилегии, созданные другими людьми.