Онлайн книга «Агент немецкой разведки»
|
Красноармейцы старшины Колонова тоже смотрели на помначштаба полка по оперчасти… Кто с удивлением, смешанным с презрением, а кто и с ненавистью: уж больно не любили предателей ребята из пешей разведки. Подошли автоматчики численностью до полувзвода, и вместе с ними запыхавшийся сержант Масленников. Одна сторона его лица крепко припухла и отдавала синевой. Глаз заплыл и превратился в щелочку… – Живы! – обрадовался сержант, увидев своего командира целым и невредимым. – А я-то уж думал. Сначала один, а потом вот другой… – Жив. Рано ты меня хоронишь, – усмехнулся в ответ Ивашов. – Как нашли-то меня так быстро? – Так по лошадке же, которую вы увели у начштаба, – попытался улыбнуться сержант. – Ну, и по брошенной вот этим гадом «полу– торке»… Масленников посмотрел на лежащего Рыжакова. Ему очень хотелось вернуть капитану должок и хотя бы пнуть его носком сапога под ребра. Но он не решился: его командир вряд ли это одобрил бы. – Вот та землянка, что мы в прошлый раз искали, – повел подбородком в кусты бузины Егор, обращаясь к старшине Колонову. – Там еще один фазан прячется. Думаю, что покрупнее… Наверное, тот самый, что тогда в меня стрелял. А может, он и не один там… – Ну, так мы их щас выкурим, – заявил Колонов, снимая автомат с плеча. – Шакуров, Малюк – за мной! Зайдя сбоку так, чтобы его не достала пущенная из глубины землянки очередь, он отодвинул люк лаза, полностью освободив вход. Потом вытянул над лазом руку и быстро убрал. Выстрелов не последовало. Передернув затвор автомата, Колонов пустил в лаз длинную очередь и прыгнул в него, продолжая стрелять. Вслед за ним в лаз спустились Шакуров и Малюк. Какое-то время было тихо. Потом из землянки донеслось: – Товарищ младший лейтенант, спускайтесь! Ивашов протиснулся в лаз, нащупал ногами ступени и, придерживаемый разведчиками, оказался в землянке. Представляла она собой два помещения, квадратов по пятнадцать каждое, с деревянным полом и деревянным потолком-настилом. Освещение проходило через замаскированное оконце. На ночь оконце закрывалось изнутри чем-то наподобие ставен, чтобы был не виден свет от двух керосиновых ламп, висевших под потолком. Посередине одного из помещений, в углу которого стоял топчан, находилась железная печка с плитой, на которой при желании можно было приготовить себе горячую пищу. В этом же помещении, которое Егор обозначил для себя, как спальню, в нише, закрытой занавеской, имелся запас продуктов едва ли не на полгода. В другом помещении, со столом и лавками, также имелась ниша. В ней стояли оружие и рация в чемодане с металлическими уголками. В большом ящике стола лежали две офицерские полевые сумки-планшетки. В одной была топографическая карта-двухверстка, сложенная гармошкой, и разные солдатские и офицерские документы с пустыми бланками под печатями, а в другой – деньги. Тысяч триста, не меньше. Старшина Колонов даже присвистнул, увидев такие толстенькие пачки денег. – Вот ведь, а? – заявил он. – Настоящий дом. Живи не хочу. – Да, дом, – согласился Ивашов и хмуро добавил: – Только пустой. – Значит, ушел вражина, – разочарованно произнес старшина Колонов. – Но как? Егор огляделся. Потом прошел в «спальню», осмотрел пол и стены. Взгляд его остановился на топчане. Он подошел, наклонился и отодвинул его от стены, обнажив лаз подземного хода: – А вот как… Сыч скорее почувствовал, нежели услышал шаги и шорох. Схватив автомат и подойдя к лазу, изготовился к стрельбе. Лаз пополз в сторону. И когда образовалась щель толщиной в палец, он услышал: – Лейпциг. Это был пароль для Коронера, если ему будет грозить опасность. – Варшава, – произнес Сыч в ответ и опустил автомат. И тут послышалось совсем неожиданное: – Руки вверх! Я сказал, руки вверх! Встать! Это произнес не Коронер, а кто-то другой, более высоким голосом. Значит, он привел с собой «хвост», и опасность грозит уже ему, Сычу. – Повернись… Слова просачивались через щель в лазе и были хорошо слышны Сычу. А потом стало тихо. Похоже, тот, кто пришел следом за Коронером, вяжет его. Выстрел! Он громыхнул так, словно кто-то выстрелил над самым ухом Сыча. Потом он услышал звук падающего тела и продолжительный стон. Кто-то в кого-то явно попал. Вот только кто в кого? Затем послышался неясный говор, после чего Сыч отчетливо услышал: – Выходи! Это было уже обращено к нему. Значит, пулю получил Коронер… – Щас, – желчно ответил Сыч и бросился к топчану. Отодвинул его, юркнул в лаз подземного хода, вытянув руки, приподнял топчан и поставил его на место: если и найдут этот вход, то не сразу. Держа автомат в руках, он, пригнувшись, побежал, задевая плечами стены, по узкому и невысокому земляному туннелю к потайному выходу, холодея от мысли, что землянку обложили, и на той стороне подземного хода его поджидают красноармейцы с автоматами. Шагов за пять до выхода пошел тихо, на цыпочках, в надежде услышать, что там творится наверху. Дойдя до лаза, остановился, постоял с полминуты, слыша, как стучит его сердце, затем поднялся по ступенькам и затаив дыхание сдвинул люк лаза. Снова прислушался, выглядывая вверх. Затем полностью сдвинул люк вбок и медленно высунул голову. Сквозь густую заросль кустов не было видно, что творится вокруг. А может, вокруг землянки в радиусе ста метров уже стоит оцепление, и он сейчас внутри него? Прорываться с боем? Затаиться до ночи? Не выход! Время сейчас работает против него. Надо уходить, и немедленно! Сыч ужом выполз из потайного хода. Вокруг, кажется, никого: ни шума, ни голосов. Метров сто прополз, огибая высокую траву, потом поднялся и, пригибаясь и петляя, побежал на северо-запад в сторону Писаревки, не особо заботясь о том, чтобы не оставлять следов. В нескольких километрах от Писаревки залег. Он знал, где имеется «коридор», по которому можно проскочить линию фронта, но все равно решил дождаться ночи. Тронулся в половине первого пополуночи. Шел медленно и осторожно. Так, чтобы его не учуял даже зверь. За последним перелеском, за которым начиналось открытое пространство, снова пополз. До проволочного заграждения немцев. У самого заграждения поднялся, бросил на землю автомат, поднял руки вверх и тотчас был освещен несколькими электрическими фонариками. Один из немцев с погонами унтер-офицера светил прямо ему в лицо. – Wer? [10] – спросил унтер. – Дойч агент, – ответил Сыч. Немец придирчиво осмотрел Сыча и указал на проход в проволочном заграждении: – Geh dahin [11]. |