Онлайн книга «S-T-I-K-S. Территория везучих»
Даже ребенок первым делом задал бы себе очевидный вопрос: что за штуковина с ревом и грохотом может свалиться с небес? Так и есть – самолет. Да, столкнуться с ним в этой части Улья – все равно что с летающей тарелкой повстречаться, но, в отличие от последней, явление ничуть не фантастическое даже на Дальнем Западе, до которого еще шагать и шагать. Вот только явление это крайне непродолжительное. Отказ всех систем управления, осложненный полным непониманием сути происходящего со стороны пребывающих в полубессознательном состоянии пилотов, не позволяют машине, угодившей в ловушку Улья прямо в полете, держаться в воздухе часами или хотя бы минутами. Да, Карату доводилось слышать истории, как в подобных ситуациях самолет удавалось посадить с минимумом жертв или даже вовсе без них. Но большая часть таких рассказов откровенно попахивала пустым вымыслом, а оставшиеся объяснялись невероятным стечением благоприятствующих обстоятельств, обильно приправленных фантазией рассказчиков. Этому самолету обстоятельства благоприятствовать не захотели. Разве что с земной твердью встретился под пологим углом, последние метры полета пришлись на склон крутой балки, густо заросшей разнообразной зеленью, пошел по нему впритирку к земле, размазываясь об нее. Сбивая деревья и сбривая кусты, оставляя за собой заваленную ветками и рваным металлом просеку, он домчался почти до самого дна, его безобразно разлохмаченный фюзеляж замер в считаных шагах от струившегося понизу крохотного ручейка. Пастор, продвигаясь по этой просеке, ловко перепрыгивал через поваленные деревья, на ходу комментируя произошедшее: – Ты слышал, как он летел вначале? Гудел, будто старинный паровоз. Думаю, что это был помпаж, известное явление, двигатель черноты глотнул, не понравилась она ему, ну а потом он вообще погас. Удачная посадка получилась, нечасто такое бывает. Обычно они камнем падают, после этого только металлолом остается. А тут вон, чуть ли не новенький стоит. – Это ты называешь новеньким? – скептично отозвался Карат. – Как по мне – натуральный хлам. – В принципе, ты прав, это действительно хлам, но все познается в сравнении, а оно в его пользу. Учти, что полный отказ бортовых систем не оставляет шансов даже на бледное подобие управляемой посадки. Ну разве что совсем уж древняя техника, какие-нибудь бипланы на касторовом масле с деревянными винтами. Там ведь двигатели забавные, почти игрушечные, а управление ручное. Глохнут они не сразу, тонкой электроники в них вообще нет, да и заглохший мотор – еще не катастрофа. Можно в планировании пересечь черноту и дальше попробовать завестись. Но современным летунам на такое рассчитывать не приходится, главное, что оказывает влияние на управление самолетом в последние секунды полета, – это гравитация. А гравитация бьет об землю со всей силой, вот и получается рухлядь. Пилоты – новички, причем новички свежие, даже не потеряв сознание, они мало что могут сделать, вспомни свое первое знакомство с чернотой. Техника не работает, люди тоже, вот и бьются вдребезги. Этот самолет должно было размазать по земле, разнести на фольгу и проволоку, то, что он в таком состоянии – великое чудо. Улей богат на разные загадки. – Слушай, Пастор, а можно вопрос? – Ну попробуй. – Я вот и раньше сектантов видел, и здесь посмотреть на разных довелось. Не бывают они такими. – Какими? – Как ты. Тут есть организация, она скромно называет себя институтом. Даже не знаю, с маленькой буквы или с большой, вроде бы все говорят, что с маленькой, но как-то это неправильно. Один раз я мельком с ними столкнулся, в Полисе. Они как раз насчет скреббера меня расспрашивали. Вот у них говорок похожий на твой один в один проскакивал местами. – Любопытно… – Что тут любопытного? – Я не думал, что все настолько очевидно. – Ты что?! Институтский?! Тогда какого лешего вы мне голову морочили, сектантами придуривались?! Зачем вам это надо?! – Успокойся, никто тебе ничего не морочил. Я, скажем так, отвечаю за контакты между институтом и… э… нашей организацией или, точнее, некоторыми ее отделениями. А это, как видишь, накладывает свой отпечаток, да и определили меня на такое место не просто так, сочли подходящим. – У вас есть какие-то контакты с институтом? – А почему бы и нет? Они познают Стикс по-своему, мы по-своему, но разница методологии не отменяет общий интерес, поэтому точки пересечения всегда находятся. – Вообще-то они – уважаемая организация, а вы вне закона. – Ты неправ, на некоторых территориях мы тоже весьма уважаемая организация, действующая открыто. Да и на всех прочих не скрываемся по волчьим углам, просто стараемся держаться незаметно. У нас имеются стабы, с которыми твой Полис не сравнится. Они со своими школами и даже с чем-то вроде университетов, наше образование ценится многими, ведь мы учим жить в Улье, а не выживать. – Впервые слышу, бредом попахивает. – Да, твой регион проблемный, в том числе и для нас, о таком мало кто слышал, а осведомленные люди предпочитают не распространяться. О подобных контактах не принято говорить с непосвященными, у институтских особые люди есть, связные, с нашей стороны они тоже имеются. Я, получается, один из них – из таких связных. А почему бы и нет, раз я договариваться умею? Торгуются эти институтские, не хуже некоторых самых прожженных барыг, человек с моими способностями на подобной работе лишним не будет. Ну-ка, что тут у нас? А у нас тут плохи дела… Пастор ловко добрался до кабины, хватаясь за покореженный металл, заглянул, брезгливо скривился, покачал головой: – Спарка учебная, без вооружения, два пилота, вылет явно не боевой, вояки на таких тренируются, пистолетов нет. – Пилоты мертвые? – Ну а как же иначе? Их так стукнуло, что тут полная кабина кровищи. Как в такой обстановке Пастор мгновенно определил, что пистолетов нет, непонятно. Но за этим человеком много чего непонятного числится, дай любопытству Карата волю, он бы его привязал к надежному дереву и вдумчиво поспрашивал при помощи паяльника и пассатижей. Список на восемь тысяч вопросов готов, даже если на четверть ответы получишь, уже здорово приподнимешься. Информация – тоже деньги, иногда она подороже любого жемчуга бывает. Пастор, прищурившись, всмотрелся в сторону развороченного носа самолета, а Карат заметил: – Странно, что он не загорелся, здесь же все в керосине. Спускайся, вдруг пыхнет прямо сейчас. Сектант, ловко спрыгнув, приблизился к Карату, поставил пулемет на землю, коротко попросил: – Посторожи. После чего неспешно направился вниз вдоль ручья по едва заметной тропинке. Карат, недоуменно глядя ему вслед, подпрыгнул от неожиданности – в недрах разбитого самолета что-то громко и резко шикнуло, и вслед за этим, будто отвечая, заурчали сразу в две глотки, из зарослей выбежала пара мертвяков, направлялись они прямиком к Пастору. |