Книга Веспасиан. Трибун Рима, страница 46 – Роберт Фаббри

– Отдохни здесь, господин. Парни собирают хворост для костра. Как только разведем огонь, сможем вытащить кинжал и подлатать тебя.

Кулачный боец выровнял раненую ногу юноши, и тот сразу почувствовал облегчение, когда вес кинжала приняла на себя земля.

– Где мы? – слабо спросил Веспасиан.

– В долине у ручья, примерно в миле к востоку от дороги. Здесь нас никто не увидит, так что можно разжечь костер.

Магн подложил юноше под голову скатанное одеяло, потом поднес к его губам мех с водой. Веспасиан пил большими глотками – потеря крови породила в нем страшную жажду. Чувствуя, как холодная вода наполняет желудок, он воспрянул духом.

– Глупо я поступил на мосту, закрыв лицо. Просто не подумал.

Вернулись Секст и Марий с охапкой сучьев и принялись разводить огонь.

– Это был не самый глупый твой поступок, если позволишь мне дерзость так говорить, господин, – сказал предводитель «братьев», подав юноше кусок хлеба и шмат сала. – Сообщить центуриону, что едешь в Геную, вот это была настоящая глупость.

– Но он наверняка утонул в реке под весом своих доспехов?

– Может, и так. Как и его приятель. Но тот, которого он отослал к трибуну, не утонул, и слышал каждое произнесенное тобой слово. И говор твой тоже уловил.

– Эх!

– Вот именно, что «эх!». Теперь они будут идти за нами по следу по всей Аврелиевой дороге, а в Генуе станут искать военного трибуна со свежей раной в правой ноге, который говорит, как сабинский крестьянин.

– Значит, надо опередить их.

– А вот это – самая большая глупость… господин. Во-первых, тебе надо оправиться от раны, а во-вторых, будем надеяться, что в эту самую минуту наши преследователи как раз проезжают мимо того места, где мы свернули с дороги.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, требуется примерно полчаса, чтобы отправить гонца в казармы преторианцев, расположенные на другом конце города. Еще полчаса, чтобы отправить конный отряд по Аврелиевой дороге. Выходит, что у нас имелся час форы. Мы съехали с дороги около часа назад. Вот, все очень просто.

– Ясно. Получается, для нас лучше всего придерживаться первоначального моего плана: заехать в имение моей бабушки в Козе. Это один день хорошей езды отсюда. Там мы сможем отсидеться, пока моя нога не подживет и не уляжется суматоха. А потом решим, как быть дальше.

– Что же, смахивает на план, господин, к тому же другого у нас нет. Значит, пусть будет Коза. Но сначала надо разобраться с кинжалом Макрона.

– Макрона?

– Да. Это Макрона ты свалил с ног и украл его кинжал. И я уверен, он мечтает вернуть свое имущество.

– Я не крал.

– Хорошо, скажем так: теперь у тебя он есть, а у него – нет. Ясно одно – трибун явно успел хорошо рассмотреть меня. Лучше мне некоторое время в Риме не появляться. Поэтому, господин, я отправлюсь с тобой, если не возражаешь.

– Да нет, конечно. Но как? Ты вступишь в легион?

– Да ни за что! Нет, я буду при тебе в качестве вольноотпущенника. Молодые господа часто берут в поход личного раба или слугу, так что это не будет выглядеть неуместно.

Веспасиан слишком устал, чтобы спорить. Да особенно и не стремился – мысль, что Магн будет рядом, успокаивала.

– Приму молчание за знак согласия, – заметил кулачный боец. – А теперь приготовься, господин, будет больно.

Веспасиан снова опустил голову на скатку и посмотрел на почти полную луну в небе. Ее нежный свет проникал сквозь лишенные листьев ветви деревьев, растущих вдоль ручья, придавая им серебристый абрис, который наполнялся снизу оранжевыми отблесками костра, разведенного Марием и Секстом.

Магн вытащил меч и сунул острие в пламя. Потом вернулся к Веспасиану, опустился на колени и обследовал раненую ногу при свете костра. Кинжал вонзился в икру на три дюйма, но выпасть ему не давала пробитая пластина поножи. Магн аккуратно покачал рукоятку, проверяя, насколько крепко держит бронза стальной клинок. Выходило, что крепко.

– Ау! – вскрикнул Веспасиан.

– Прости, господин. Я просто прикидываю, что надо сделать. Могу сказать одно – тебе повезло. Не будь на тебе поножей, кинжал прошел бы ногу насквозь и ранил коня. Тебя бы схватили, да и ходить ты вряд ли бы смог. Впрочем, с учетом того, что сотворил бы с тобой Сеян, это умение вряд ли понадобилось.

Юноша поморщился.

– Выходит, все не так уж плохо?

– Определенно так, господин. – Магн повернулся к Сексту и Марию. – Ребята, нам предстоит работа для троих. Секст, держи поножь. Как только я выдерну кинжал, снимай ее.

– Сначала держать, потом снять. Все понял, Магн, – пробормотал Секст, отчаянно стараясь не перепутать.

– Марий, как только поножь будет снята, вытащи из огня меч и приложи к ране. Держи, пока я не скажу.

– Ясно, Магн, – отозвался Марий, довольный тем, что ему досталась работа для одной руки.

– Отлично. Господин, мы все провернем очень быстро. – Он подал Веспасиану ветку с палец толщиной. – Закуси это.

Молодой человек повиновался и напрягся.

– Лучше тебе не смотреть, господин. Готов? – спросил Магн.

Веспасиан закрыл глаза и кивнул.

– Итак, ребята, на счет три, – сказал кулачный боец, ставя ногу на лодыжку Веспасиана и обеими руками хватаясь за рукоятку кинжала. – Раз, два, три!

Веспасиан уловил скрежет металла по металлу. Его нога дернулась, последовала ослепляющая вспышка боли. Когда поножь сняли, стало немного легче, а потом пришла раскаленная докрасна агония. Смрад горящей плоти ударил в ноздри, и юноша потерял сознание.

– Очнись, господин. Надо сниматься.

Веспасиан вынырнул из тяжелого забытья и открыл глаза. Было еще темно. Магн стоял рядом на коленях и тряс его за плечо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, Магн, лучше. Но нога все еще немая, как доска.

Юноша осторожно опустил руку к раненой икре и нащупал тугую повязку.

– Как там дела? – поинтересовался он.

– Неплохо. Прижигание остановило кровь и закрыло рану. Мы по очереди помочились на нее – моя бабушка всегда так делала, если под рукой не оказывалось уксуса.

Веспасиан поморщился.

– Думаю, с учетом того, сколько вы выпили, эффект был не хуже, чем от уксуса.

– Скорее всего, господин. Нам надо наскоро перекусить и быть готовыми тронуться в путь с рассветом.

Секст раздал всем по куску хлеба и сыра, после чего принялся прятать следы костра. Марий тем временем наполнял мехи водой из ручья.

– В каком направлении двинемся? – спросил юноша с набитым ртом.

– Могу предположить, что преторианцы знают о твоей ране. Поэтому сообразят, что вскоре после наступления темноты мы остановились с целью подлатать тебя. Если они после прихода ночи ехали еще часа два или три, то решат, что наверняка проскочили вперед нас. В таком случае им остается перекрыть дорогу и выслать дозоры по сторонам, на случай, если мы попытаемся пробраться обходными тропами.