Книга Небеса любви, страница 69 – Кэтрин Кингсли

Интересно, о чем она сейчас думает? Вот уже несколько минут как Лили перестала переворачивать страницы, и взгляд ее был устремлен куда-то в пространство…

Словно в ответ на его невысказанный вопрос, она вдруг взглянула на него и спросила:

– Паскаль, а что заставило вас отправиться в Китай, в Японию… и во все прочие отдаленные места?

Паскаль отложил в сторону очередной бинт и охотно ответил:

– Я хотел изучить тамошние растения. И решил некоторые из них привезти в Европу для разведения.

– А как вы узнали о китайской медицине? Она во многом отличается от европейской, а ведь вы – ботаник, а не лекарь.

– Что ж, пожалуй, – согласился Паскаль. – Но дело в том… Видите ли, медицина и ботаника крепко связаны, поскольку большинство лекарств делают именно из растений.

– Да, наверное, вы правы. – Лили закрыла книгу. – И все же вы, кажется, очень много знаете про какие-то тайны китайцев…

Паскаль насторожился; он боялся сделать неверный шаг.

– Ну… некоторые приемы западной медицины оставляют желать лучшего. А в тех странах, где я побывал, можно было многому научиться. В результате я обнаружил удивительную общность в традиционных методах лечения в восточных странах.

– Правда? Например?

– Например, в Индии и в Китае названия лекарств могут различаться, но в них используется один и тот же состав против одних и тех же заболеваний. Должен признаться, что многие из приемов азиатских целителей для меня до сих пор загадка. И потому, если вы спросите меня о различных энергиях, чакрах и прочем в том же роде, я не смогу вам ответить.

– А как насчет энергетических потоков, которые описаны здесь? – Лили указала на книгу, которую недавно читала.

– Из того, что я видел собственными глазами, практика иглоукалывания – самый наглядный пример того, как теоретические знания об энергетических линиях организма помогают лечить людей, – пояснил Паскаль. – Результаты были очень впечатляющими. Мне посчастливилось наблюдать, как проводилась сложная операция на пациенте, которого полностью обезболили, воткнув иголки в определенные точки. Больной ни разу даже глазом не моргнул.

– Да-да, я как раз об этом читала, – закивала Лили. – Но я говорю о другом. Я не понимаю, почему ни в одной из ваших книг ничего не сказано про цвета.

– Про цвета?… – переспросил Паскаль, стараясь не выдать своего волнения.

– Да, конечно. Например, такое слабое свечение, что исходит из ваших рук, когда вы лечите больного. – Лили внимательно посмотрела на мужа и добавила: – Вы ведь понимаете, что я имею в виду? Когда вы работали с ожогом Дженни, свет был холодным и синеватым. Вы научились этому в Китае? Мне ведь ничего не почудилось, верно? – Она уставилась на него широко распахнутыми глазами.

Паскаль медлил с ответом. Кроме Лили, она знал только одного человека, видевшего свет различных оттенков. И этот человек был тибетским монахом. Но Лили, в отличие от монаха, рассматривала это свечение как очередной научный факт, не более того.

– Нет, вам ничего не почудилось, – ответил он наконец. Ему ужасно хотелось сгрести жену в охапку – и расцеловать.

Было ясно: Лили обладала даром видеть ауры. Но никто никогда не говорил ей, что именно она видела. Поэтому Лили не считала себя какой-то необычной – и точно так же, как не считала необычным его, Паскаля.

– Отчего у вас такое… самодовольное выражение? – спросила она неожиданно.

– Потому что вы, Лили, – не просто способная ученица. Вы, любовь моя, – вы гениальны!

– С чего вы это взяли? Если вы насчет цветов, то я лишь констатировала очевидное.

– Но не все видят то, что видите вы, – в радостном возбуждении проговорил Паскаль. – У вас – особый талант!

– Правда? – Лили раскраснелась от удовольствия. – Но что же в этом таланте особенного?…

– У некоторых людей очень хороший слух. У других необычайно тонкое обоняние. Но ваш дар состоит не в том, что у вас какое-то особенно острое зрение, а в том, что оно – другое. Даже очень хорошее зрение не поможет увидеть «цвета», как вы их называете. Ваш дар имеет нематериальную природу. То, что вы называете «цветами», на самом деле – различные энергии. Цвета меняются, потому что каждый вид энергии имеет свое назначение, свою вибрацию. И обычно вместе со свечением появляется тепло. Но не всегда…

Лили ненадолго задумалась, потом пробормотала:

– Кажется, я вас понимаю… На лужайке, когда вы проделывали со мной эту… этот фокус, вокруг всего вашего тела был свет – чистый и белый. И это походило… Ну, я не знаю, что это было, но только свет казался не таким, как всегда. Когда вы лечите людей, свет совсем другой, верно?

– Да, все верно, – кивнул Паскаль.

– Что ж, хорошо… – Лили улыбнулась. – Возможно, со временем и я буду в этом разбираться.

– Я думаю, вы уже в этом разбираетесь. Вы учитесь очень быстро и оказываете мне огромную помощь.

– Мне нравится вам помогать. И нравится помогать людям, которые к нам приходят. Они всегда так благодарны… Приятно быть нужной людям. – Лили вдруг улыбнулась и добавила: – Кроме того, очень приятно открывать дверь и обнаруживать подношения. Еда – это всегда здорово. Но больше всего мне понравилась кровать от месье Ласкарда. Когда я ее увидела… Ох, думала, умру от радости!

– До сих пор не могу понять, как он узнал, что у нас нет нормальной кровати, – пробормотал Паскаль. Тема была крайне щекотливая, и он, сконфузившись, опустил глаза.

– Это я ему сказала, – с улыбкой заявила Лили. – Он все допытывался, каким образом может с вами расплатиться. Поскольку же вы отказываетесь брать за работу деньги, а месье Ласкард – плотник… Вот я и сказала ему, что мы были бы весьма благодарны за кровать.

Снова взглянув на жену, Паскаль проговорил:

– Вы не должны ничего просить у тех, кому мы помогли. Это обесценивает все, что мы делаем.

– О, будьте благоразумны! – воскликнула Лили. – Ведь месье Ласкард страдал из-за того, что не мог выразить вам свою благодарность. И он считал, что той ткани, которую подарила нам его жена, явно недостаточно. И потому я сделала то, что подсказывал здравый смысл. Теперь он счастлив, потому что знает: кровать – это именно то, что нам было нужно. И выходит, что он расплатился с вами за то, что вы спасли его сына. Ох, Паскаль, иногда вы слишком упрямый…

– Упрямый? И это говорите вы?…

Лили с улыбкой кивнула.

– Да, настолько упрямый, что вас невозможно переубедить! Особенно в тех случаях, когда речь заходит о том, чтобы попросить о чем-то. Вам повезло, что у вас практичная жена. Потому что в противном случае… Даже не знаю, как бы мы с вами жили. Право, Паскаль, вам надо лучше понимать окружающих.

Ему нечего было на это сказать – разве что вволю посмеяться. Но Паскаль удержался от смеха; сказалась выучка, полученная за три месяца жизни с Лили. Отвернувшись, он стал разливать по бутылкам настойку, которую приготовила его жена.