Онлайн книга «Земля наша велика и обильна...»
– В самом деле чисто. А не просто чисто. – А как это? – Это значит, звонок не под дулом пистолета. Для таких случаев предусмотрена перестановка слов. Я чувствовал неловкость, что меня везут с большими предосторожностями, чем президента, но Терещенко объяснил, что меня, в отличие от президента нашей страны, который на хрен никому не нужен, и вообще от президента любой страны, жаждут подстрелить не только экстремисты, террористы, моджахеды и шахиды всех мастей, не только русские патриоты, а также лидеры практически всех политических партий, но и секретные службы могучих государств Востока, начиная от уже понятных Китая, Японии и мусульманских стран и заканчивая вроде бы далекими молодыми азиатскими тиграми. У подъезда сперва остановилась точно такая же машина, на какой приехали мы, четверо крепких мужчин быстро проследовали в дом. Терещенко дождался сигнала, все проверено, с группой в моей квартире контакт установлен, кивнул: – Очень быстро в подъезд!.. Для вас придержат дверь открытой. – Бежать, – проговорил я с тоской, – в собственный дом? – Да, – ответил он сурово. – И лучше бы зигзагами. Все-таки бежать я не стал, стыдно, русские офицеры шли в атаку в полный рост на пулеметы, в севастопольскую страду стеснялись кланяться пулям и осколкам, но всей спиной и затылком ощущал, как по мне скользит рубиновая точка лазерного прицела. И только в самом подъезде ощутил, как чуть-чуть расслабились скрученные в узел нервы. Терещенко подвел меня к лифтовым кабинкам, он и здесь прикрывал меня собой, как и по дороге в подъезд, бросил одобряюще: – Ничего, теперь проще. Наши люди на площадке, один уже в кабинке лифтеров. Ничего не случится. – Господи, – вздохнул я. – Ни за что не хотел бы стать президентом! Ни на час. Двери распахнулись, я охнул, в лифте крупный мужик в непомерно объемном свитере, но Терещенко кивнул ему, меня пропустил вперед, все еще закрывая сзади, и я понял, что под свитером и без того крупного парня еще и бронежилет такой толщины, что не прошибить танковым снарядом. Пока поднимались на мой семнадцатый этаж, у меня сердце то и дело екало: вдруг лифт застрянет, вдруг вот прямо через дверь нас прошьют автоматной очередью… хотя эти двое встали так, чтобы прикрыть меня собой, а вдруг и тут заложена бомба, это же костей не собрать, если падать до самого подвала… Наконец кабинка дрогнула, остановилась, а после недолгого колебания дверь неохотно раздвинулась. Парень в бронежилете вышел первым, я следом, Терещенко двигался, как приклеенный, рядом. Дверь моей квартиры приглашающе распахнулась, нас явно рассматривали в глазок. В прихожей маячат двое рослых мужчин, причем один держал, не скрывая, автомат на изготовку. – Господи, – повторил я, – что за жизнь… Охранники деликатно вышли, только один по взгляду Терещенко отправился на балкон. Я вытащил ключи, отодвинул картину и начал открывать сейф. Его и сейфом назвать – обидеть или рассмешить остальные сейфы: в нашем дурацком законодательстве предусмотрено, что даже владельцы ножей и мечей должны держать их, как и охотничьи ружья, в стальных ящиках, крепко привинченных к стене, эти ящики должны закрываться на два хитрых замка плюс еще какие-то предосторожности. У меня тогда было охотничье ружье, и, чтобы не было всяких неприятностей, мне студенты притащили с одного завода выброшенный за ненадобностью стальной ящик, выправили погнутости, исправили замок, и я приспособил его для хранения ружья. Но, чтобы не смешить народ, вделал в стену, благо достаточно плоский. А потом, кроме ружья, начал складывать туда и разные бумаги. Терещенко деликатно рассматривал в прихожей полку с книгами. Я вытащил бумаги, дверца противно лязгнула, тоже мне сейф, папку я сунул в сумку, выглянул на балкон, там застыл охранник. Вид с семнадцатого этажа просто сказочный: зимняя темная ночь горит миллионами ярких огоньков в многоэтажных домах, ровные линии фонарей у края дороги, справа темная линия «легкого метро» на столбах, за ней по ту сторону дороги яркие красные буквы «Копейка», чуть мельче – «супер» и бледными белыми – «универсам». Все бутовчане выходят на балконы подышать свежим морозным воздухом, но охранник, услышав мои шаги за спиной, обернулся, как ужаленный, буквально внес меня обратно в комнату. – Вы с ума сошли! Из прихожей донесся голос Терещенко: – Я вас очень прошу, побыстрее, пожалуйста! У нас не так много народу. – Да кто знал, что я приеду? – спросил я, оправдываясь. Охранник, все еще закрывая меня широченной спиной от выстрелов в окно, пояснил со знанием дела: – Там могут сменяться снайперы. Подошел Терещенко, сказал с укоризной: – У них людей побольше, чем у нас. А мы не в состоянии проверить все крыши и чердаки с той стороны. Все взяли? Отправляемся, здесь небезопасно. – Господи, – повторил я в который раз, – в своей стране, в своем-то доме… Охранник вышел первым, Терещенко придержал меня, уже качнулся было двигаться вперед, как вдруг там на площадке простучала автоматная очередь, тут же быстро-быстро, сливаясь, хлопнули выстрелы из пистолета. Терещенко мгновенно захлопнул дверь, в обеих руках оказались пистолеты. Он держал их наведенными в дверной проем, нахмурился, что-то соображая. – Как они сумели, – пробормотал он. – Мы все держали под наблюдением!.. Сквозь стены прошли, что ли… – Сколько их? – спросил я. – Двое, – ответил он. Взглянул на меня быстро. – Но я не знаю, что там внизу. – С машиной? – Да. Я указал на дверь. – А если я рискну распахнуть? Он поколебался, прошептал: – Большой риск. – Я успею. – Хорошо. Он изготовился, я распахнул дверь и отпрыгнул в сторону. По ту сторону порога стояли двое, один с автоматом, второй с пистолетом. Терещенко начал стрелять в тот момент, когда я только распахивал дверь. Пули из двух пистолетов сотрясали их, как ударами молота. Один выронил автомат, другой пытался поднять пистолет, но сумел выстрелить только в пол. Терещенко стрелял быстро, хладнокровно, пистолеты в его руках даже не вздрагивали, словно он превратился в статую из железа. Один рухнул навзничь, другой кулем свалился на пол. Кровь из них била тонкими струйками. Терещенко выстрелил каждому в голову, подобрал автомат и пистолет, вернулся в квартиру, крепко закрыв дверь. – Не волнуйтесь, – сказал он, но голос его был очень озабоченным. – Просто они бросили против нас слишком уж большие силы. Какая-то группа и прорвалась через наши сети. |