Онлайн книга «Ярость ацтека»
Не иначе, как сам черт потянул меня за язык. Офицер застыл как вкопанный. Лицо его побледнело. Оба солдата изумленно вытаращились на меня. Наконец бледность сошла с лица офицера, и оно побагровело. – Ты... да ты... да я тебя... – Выпорю? Повешу? – подсказал я ему. – Если хочешь посчитаться за оскорбление, дай мне шпагу, amigo, и мы живо решим вопрос насчет твоей жены. – Заковать его в цепи! – последовал строгий приказ. И вскоре меня, уже в оковах, ввели в комнату на верхнем этаже здания. За столом сидел другой офицер, судя по мундиру гораздо старше по званию, чем тот жалкий, презренный пес, которого я оскорбил. По крайней мере, этот был похож на мужчину, вполне способного за оскорбительные слова в адрес своей жены или дочери отрезать мне яйца и забить их мне в глотку. Молодой офицер что-то шепотом доложил ему на ухо. – Снимите с него кандалы и оставьте нас, – приказал старший командир людям, которые привели меня. Когда мы остались с глазу на глаз, он смерил меня мрачным взглядом и заявил: – Я немедленно поставлю вас перед расстрельным взводом за оскорбление лейтенанта. Я усмехнулся. – Это баба, а не лейтенант. – Это мой сын. – Santo mierda! Прошу прощения, сеньор генерал. – Звания его я не знал, но разумно полагал, что на «генерала» офицер вряд ли обидится. – Видите ли, когда человека ложно обвиняют в преступлениях, это повергает его в справедливое негодование. Лично я порой могу невоздержанно сорвать свой гнев на том, кто первым подвернется под руку. К сожалению, когда дверь открылась, за ней оказался ваш сын, вне всякого сомнения весьма достойный молодой человек. – И в каких именно преступлениях вас ложно обвинили? – Я не шпион! – А почему вы решили, что вас считают шпионом? – Ну... я... я... – Похоже, вы были готовы защищаться против такого обвинения как раз потому, что оно вполне справедливо. Не так ли обстоит дело, сеньор Гали? Мысли бешено метались в моей голове, однако ничего стоящего на ум не приходило. Я попытался неуклюже солгать: – Ну как же, прошлой ночью один из солдат назвал меня шпионом. – Это невозможно: они не знали, почему мы арестовали вас. Вы говорите неправду, сеньор Гали. – Sí, я лгу. Я наклонился вперед и положил руки на стол. Задурить голову этому человеку невозможно, стало быть, придется сообщить ему правду... по крайней мере, часть ее. – Я действительно восхищался Францией, был, как это называют, afrancesado. Сеньор генерал, я искренне полагал, что некоторые законы и обычаи в Испании ограничивают свободу слова – даже свободу мысли, – и в этом отношении мои убеждения не изменились. Но вот что касается французов, я теперь возненавидел их всей душой! Клянусь! Я ударил кулаком по столу. – Когда жители Мадрида восстали и сразились с захватчиками голыми руками, кто после этого мог бы остаться на стороне французов? В первую очередь я патриот Испании. Дайте мне шпагу, сеньор, и вы увидите, как французская кровь хлынет в сточные канавы. Он вперил в меня взгляд и поджал губы. – В донесении, полученном от вице-короля Новой Испании, приводятся имена шпионов, которые составили заговор, чтобы передать Наполеону планы наших фортификационных сооружений. – Мне известно об этом деле. Во время научной экспедиции в колонии двое наших людей были арестованы как шпионы. Он ухмыльнулся, напомнив мне одну из тех акул, которых я ел в Терминосе. – Ваше имя тоже значится в списке обвиняемых. Я перекрестился и сделал выразительный жест, словно бы обращаясь к небесам, то есть воздел руки к потрескавшейся штукатурке потолка. – Сеньор генерал, да поразит меня Господь на месте, если я лгу. Я клянусь вам, что ничего не знаю об этих гнусных делах, за исключением того, что слышал от людей. Я надеялся, что добрый Боженька понимает: в определенном смысле мои слова правдивы, ведь лично я никогда не шпионил! – Я подозреваю, что вы лжете, – заявил офицер. – Что-то в вашем облике заставляет подумать, что вы дурной человек. Признаюсь, когда мне доложили о задержании ученого, подозреваемого в шпионаже, я ожидал, что ко мне приведут насмерть перепуганного книжного червя, этакого грамотея из числа тех, что сильны по части идей, но не действий. И что же – этот книжник с ходу оскорбляет офицера, вызывает его на дуэль, а уж лжет так искусно, словно вырос среди цыган. – Я родом из доброй старой Каталонии... – Знаю! И это единственная причина, по которой вы еще живы. Я посмотрел на него в недоумении. – Сеньор генерал? – Я полковник, а не генерал. Меня зовут полковник Рамирес, так что перестаньте повышать меня в звании. Мне известно, что вы родом из Барселоны, где все знают о ваших симпатиях к французам. Вполне может быть, что вы шпионили на них и до отплытия в Новый Свет. – Я... Он поднял руку. – Пожалуйста, перестаньте долдонить о своей невиновности. То, что сообщили на ваш счет колониальные власти, это лишь подозрения, а не доказательства. Но теперь, познакомившись с вами поближе, я бы не удивился, услышав, что вас также обвиняют в убийствах, разбое, шантаже, богохульстве и поругании девиц, не говоря уже об измене. Так что давайте не тратить время на возражения: это только крепче затянет петлю, которую я хочу накинуть на вашу шею. Услышав сию угрозу, я непроизвольно дотронулся до своей шеи. Он снова усмехнулся, как акула. – Да, на эту самую шею. Но все еще можно исправить, если вы согласитесь с нами сотрудничать. – Чего конкретно вы от меня хотите? Я решил, что Рамиресу нужны имена моих предполагаемых сообщников. Я не знал никого, за исключением графини, но готов был выдумать еще несколько фамилий, чтобы звучало солидно. – В данный момент, – заявил полковник, – нам как раз нужен человек вроде вас. Вы из Барселоны и свободно говорите на каталанском и французском языках. – Sí, ваше высокопревосходительство. Неожиданно я воспрянул духом. Так меня всего лишь хотят использовать в качестве переводчика! Прямо скажем, прекрасная альтернатива четвертованию, или какая там еще казнь предусмотрена для шпионов. Правда, мои познания в обоих языках были сомнительны, но это уже другой вопрос. – Вы нужны нам для выполнения одного задания. – Задания? – Для того чтобы получить из Каталонии кое-какую информацию, нам требуется человек, который съездит за этим в Барселону, а может быть, и еще дальше, в Жерону, что близ французской границы. |