Книга Империя полураспада, страница 18 – Александр Холин

– Сами посудите, Константин Константинович, – продолжал Знатнов. – Никто на открытие археолога Здановича в середине восьмидесятых не обратил внимания и не обратил бы до сих пор, если бы не вы.

– А что я? – пожал плечами Быструшкин. – Всю долину десять лет назад, в начале девяностых, превратили бы в великое водохранилище, о котором мечтают одни только джейраны из казахстанских степей и медведи уральской тайги. Пришлось бедных животных разочаровать, зато человечество узнало о существовании Аркаима – единственного уцелевшего памятника, существовавшего ещё за пять тысяч лет до Рождества Христова.

Между прочим, первым мировую волну открытия Аркаима поднял ваш земляк Виктор Иванович Калашников. Именно он опубликовал найденные документы о царстве Арктида, которое располагалось в районе Земли Франца Иосифа. Оттуда переселенцы спустились южнее вдоль Рипейских гор. А вот здесь, именно здесь, жили праотцы, чуть ли не всего человечества. Даже Заратустра родился в Аркаиме.

– Но это же переворот в истории человечества и вообще всей земли! – запальчиво вставил Знатнов.

– Не приписывайте, пожалуйста, рядовым открытиям судьбоносной роли, Александр Викторович, – одёрнул собеседника Быструшкин. – Просто человечество в одно прекрасное время пошло не по тому пути развития, каков был предложен Свыше. И то, что многие науки, знания, многие законы бытия в самом начале истории были экспортированы из России, а не импортированы ею же – наконец стало известно.

Это аналогично истории с геометрией эвклидового пространства. Именно такой же взрыв произошёл в фундаментальной науке, когда стало известно спиральное развитие космического пространства, а не принятое до того на вооружение эвклидовское квадратно-гнездовое. Причём, сейчас наше трёхмерное пространство стали-таки именовать четырёхмерным, добавив поток времени.

– Но у вас, Константин Константинович, есть уже реальные факты, доказывающие, что Аркаим – столица царства Десяти Городов? – Знатнов подкинул несколько деревяшек в костёр. Пламя утробно заурчало, радуясь щедрому дару, и выбрасывая к звёздному небу негустые снопы мелких искорок, делясь с ночным небосклоном частью своей жизненной силы.

– Реальные факты есть всегда и у каждого, – задумчиво произнёс астроархеолог. – Только человек не стремится замечать посланное ему Свыше, и самое настоящее чудо всегда пытается вогнать в рамки материалистического, в крайнем случае интеллектуального объяснения, но никак не духовного. А ничего в этом мире не бывает более материально, как наша мистическая жизнь. Вот вы живёте в Третьем Риме, а знаете хотя бы почему Наполеон из Москвы бежал, чуть ли не теряя тапочки на ходу?

– У вас своё мнение на этот счёт? – прищурился Знатнов.

– Что – мнение, есть общеизвестный факт, который история признавать не желает. Всё очень просто: Бонапарту приказала убраться сама Богородица. Явление императору было в первый день вступления в столицу. Что ни говори, а русские проиграли Бородинскую битву. У Кутузова намечались самые грандиозные планы, просто даже Наполеоновские, но война проиграна. А на матч-реванш требовалось время и силы. Никогда бы французы не кинулись удирать из Москвы, тем более, на следующий день.

Только на прощанье, как истовый корсиканец, Наполеон решил позаботиться о Кремле, приказав под стеновыми башнями заложить столько пороху, чтобы хватило на весь город. И что бы вы думали? Ни одна бочка не взорвалась!

Материалисты всё на случайность сваливают, мол, порох отсырел и прочая мура, более того, о происшествии, оказывается, упоминать не принято. Зачем смущать незрелые умы? А вот ещё один любопытный исторический артефакт.

В сорок первом немец, закусив удила, рвался к столице. Вдруг у танковой дивизии на пути – представляете хотя бы? – вырастают двадцать восемь практически безоружных героев Панфиловцев и останавливают армаду!

– Вы хотите сказать, опять Царица Небесная вмешалась? – поднял бровь Знатнов.

– Сжалилась, – поправил собеседника астроархеолог. – Вы, москвич, разве не знаете об этом?

– Знаю, – кивнул Александр Викторович. – Только у нас чуть-чуть по-другому рассказывают. Говорят, вымолил прощение сам Коба. Да-да, я не оговорился. У него всё же хватило соображения пойти поклониться блаженной Матронушке. Старица тогда жива ещё была и проживала в Донском монастыре. Матронушка велела икону Владимирской трижды вокруг Москвы на самолёте обнести, открыть все храмы и читать неусыпную Псалтирь.

– Значит, недаром Коба в юношестве послушничал, – хмыкнул Константин Константинович. – Если помните, Грузия – тоже православная страна и там такие же монастыри, как у нас. В общем, хотел стать монахом Джугашвили, ан немножко не так получилось.

– Так-таки и монахом? И это тоже, правда?

– А то как же, – воодушевлённо продолжил Быструшкин. – Просто слишком рано деньги ему в лапы попали. А ведь это такая огромная энергетическая сила, с которой надобно уметь управляться, иначе сметёт, проглотит, испепелит…

Любой из нас, если ты человек, обязан знать и представлять, что деньги – сумасшедшая, безжалостная сила, безответственная энергия. Иначе попадёшь в плен, станешь, как многие, молиться Мамоне, Золотому Тельцу то есть.

А двух Богов не бывает. Человек всегда получает только то, что заслуживает. Вот вы, например, сломя голову примчались сюда. Спрашивается: а зачем? От жены скрыться подалее?

При этих словах Знатнов непроизвольно коснулся обручального кольца на правой руке. Даже прикрыл его левой ладонью на несколько секунд. Потом коротко глянул на собеседника.

– В нашей семье с женщинами вечно происходят какие-то приключения, – голос Александра Викторовича прозвучал глуше обычного, как будто он в чём-то оправдывался перед владыкой Аркаима. – Никому ещё, как известно, не удавалась скрыться от судьбы. Моя мама, например, – дочь Серебряного века.

– Интересно, интересно, – оживился Быструшкин.

– Да. Её отец – Максимилиан Волошин.

– Так вы по матушкиной линии «из бывших»?

– Ой, – махнул рукой Знатнов. – Кто сейчас не из бывших? В Москве, куда ни плюнь, либо в дворянина, либо в смерда попадёшь.

– Так много дворян развелось? – улыбнулся Быструшкин.

– Нет. Есть беда и похуже, – Александр Викторович взглянул в упор на собеседника. – Наш бедный Третий Рим вообще скоро в Москвабад переименуют. Мэр столицы Лужков продаёт город пришлым кавказцам. Одна моя знакомая совершенно серьёзно утверждает, что московские женщины с очень большим уважением и вниманием относятся к чеченцам, а русские мужики уже совсем не нужны, мол, пьяницы все, дебоширы, демократы, лентяи… в общем, много каких претензий русскому мужскому населению. Но вот-де чеченцы, хоть и чужие, да все работящие, любят чай замутить, кости в курином яйце поискать! Только какими трудами инородцы на жизнь зарабатывают – об этом история умалчивает. А на радужно-мыльные пузыри из «дворян» и смотреть противно. Нет, они, возможно, имеют родовые корни, но коль сам неуч, нечего хвалиться предками. Вот у дочери моей действительно дворянская кровь даёт о себе знать: волевая, решительная – вся в бабушку. Единственно, что плохо, в годах уже, а замуж так и не вышла.