Онлайн книга «В погоне за метеором»
|
Но у миссис Стенфорт были явно другие заботы. — Ты не видишь его, Берта? — после короткого ожидания спросила она снова. — Нет, сударыня. В эту минуту в конце площади раздались крики. Несколько сот человек выбежали из соседних улиц, и вскоре на площади собралась значительная толпа. В окнах гостиниц также показались любопытные. — Вот он!.. Вот!.. Слова эти переходили из уст в уста, и они так совпадали с желаниями миссис Аркадии Стенфорт, что она воскликнула, как будто эти возгласы относились к ней: — Наконец-то! — Да нет же, сударыня, — в смущении проговорила горничная. — Это не вам кричат. Да и в самом деле, — с какой стати толпа так горячо приветствовала бы человека, которого ожидала миссис Аркадия Стенфорт? С какой стати обратила бы она внимание на его прибытие? Вое головы в эту минуту были подняты к небу, все руки тянулись вверх, все взгляды устремлялись к северной части горизонта. Не прославленный ли болид появился над городом? Не собрались ли горожане на площади, чтобы приветствовать его по пути следования? Нет. В этот час болид проносился над другим полушарием. А кроме того, если бы он и в самом деле сейчас пронесся в пространстве, то при дневном свете не был бы виден простым глазом. К кому же тогда относились приветствия толпы? — Сударыня!.. Воздушный шар! — воскликнула Берта. — Поглядите!.. Вот он выплывает из-за колокольни Сент-Эндрью. Медленно спускаясь из верхних слоев атмосферы, показался аэростат, встреченный бурными аплодисментами толпы. Но к чему эти аплодисменты? Разве подъем воздушного шара представлял какой-то особый интерес? И были ли у публики основания для подобной встречи? Да, несомненно были. Накануне вечером этот шар поднялся в воздух, унося в своей гондоле знаменитого аэронавта Уолтера Брагга с его помощником. И поднялся Брагг с тем, чтобы попытаться произвести в более благоприятных условиях наблюдения над болидом. Такова была причина волнения толпы, жаждавшей ознакомиться с результатами этой оригинальной затеи. Само собой разумеется, что как только был решен вопрос о подъеме шара, мистер Дин Форсайт, к ужасу старухи Митс, попросил взять его с собой, и, как легко догадаться, он и тут столкнулся с доктором Гьюдельсоном. Доктор также, к великому ужасу миссис Гьюдельсон, претендовал на право участвовать в полете. Положение получалось довольно щекотливое, если принять во внимание, что воздухоплаватель мог взять с собой только одного пассажира. Между соперниками возникла бурная переписка со ссылками на свои права и преимущества. В конце концов оба они потерпели неудачу: Уолтер Брагг оказал предпочтение какому-то третьему лицу, якобы своему помощнику, без которого, по его словам, он не мог обойтись. И вот сейчас легкий ветерок нес аэростат над Уостоном, где население собиралось устроить воздухоплавателям торжественную встречу. Чуть подталкиваемый еле заметным бризом, воздушный шар медленно опускался и приземлился, наконец, в самом центре площади Конституции. Десятки рук ухватились за гондолу, из которой выскочили на землю Уолтер Брагг и его помощник. Предоставив своему начальнику самому заниматься сложной операцией выпуска газа, помощник быстрыми шагами направился к сгоравшей от нетерпения миссис Аркадии Стенфорт. — Я к вашим услугам, сударыня! — подходя к ней, произнес он с поклоном. — В десять тридцать пять, — сухо ответила миссис Аркадия Стенфорт, указывая на циферблат городских часов. — А встреча наша была назначена на десять тридцать. Знаю, — согласился вновь прибывший, почтительно склонив голову. — Прошу прощения. Аэростаты не всегда с достаточной точностью подчиняются нашей воле. — Значит, я не ошиблась? Это вы летели на воздушном шаре с Уолтером Браггом? — Да, я… — Объясните ли вы мне… — Все очень просто. Мне показалось оригинальным таким способом явиться к месту нашего свидания. Вот и все. Я приобрел, не жалея долларов, место в гондоле, заручившись обещанием Уолтера Брагга, что он спустит меня на площади ровно в десять тридцать. Думаю, что ему можно простить пятиминутное опоздание. — Можно, раз вы все же здесь, — снисходительно согласилась миссис Аркадия Стенфорт. — Вы не изменили ваших намерений, надеюсь? — Ни в какой мере. — Вы по-прежнему продолжаете считать, что мы поступаем благоразумно, отказываясь от совместной жизни? — Да, я так думаю… — Я тоже полагаю, что мы не созданы друг для друга. — Совершенно с вами согласен. — Я в полной мере признаю все ваши высокие качества, мистер Стенфорт… — Я по достоинству ценю все ваши качества… — Можно уважать друг друга и не любить. Уважение — еще не любовь. Оно не в силах сгладить столь резкое различие характеров. — Золотые слова… — Понятно… если б мы любили друг друга… — Все сложилось бы по-иному. — Но мы не любим друг друга… — В этом не может быть сомнения… — К сожалению, это так. — Мы поженились, не зная хорошо друг друга, и нам пришлось испытать кое-какие разочарования… Ах, если б нам было дано оказать друг другу услугу, способную поразить воображение… дело, возможно, сложилось бы совсем иначе… — К сожалению, нам это-не было дано. — Вам не пришлось пожертвовать своим состоянием, чтобы спасти меня от разорения… — Я сделала бы это, мистер Стенфорт. Зато и вам не представилось случая спасти мне жизнь, рискуя вашей собственной. — Я бы ни минуты не колебался, миссис Аркадия… — Убеждена в этом… Но случай не представился. Чужими были мы друг другу, чужими и остались. — До слез правильно… — Нам казалось, что у нас одинаковые вкусы… по крайней мере во всем, касающемся путешествий. — И мы ни разу не могли решить, куда именно ехать. — Да. Когда мне хотелось ехать на юг, вас тянуло на север. — И когда мое желание было направиться на восток, вы стремились на запад. — История с болидом переполнила чашу… — Переполнила. — Ведь вы по-прежнему на стороне Дина Форсайта? — Разумеется. — И отправляетесь в Японию, чтобы присутствовать при падении метеора? — Да, это так… — А я, подчиняясь мнению доктора Сиднея Гьюдельсона, решила… — Отправиться в Патагонию… |