Книга Муссон, страница 33 – Уилбур Смит

Та, казалось, не замечает его присутствия, как всегда погруженная в книгу стихов, которую дал ей мастер Уэлш, но, должно быть, она почувствовала на себе его взгляд, потому что видное Тому ухо, которое виднелось из-под шляпки и локонов, ярко покраснело. Это было так поразительно, что Том забыл о ненависти и смотрел как зачарованный.

— Томас, вы закончили задачу, которую я задал вчера?

Услышав вопрос, Том виновато вздрогнул.

— Да, то есть нет. Я хочу сказать, почти закончил.

Остаток дня Тома обуревали самые противоречивые чувства. На миг ему даже захотелось презреть предлагаемое свидание и на следующее утро надменно рассмеяться ей в лицо. Он рассмеялся было, но все в каюте прекратили свои занятия и вопросительно посмотрели на него.

— Вы хотите поделиться с нами каким-нибудь перлом мудрости или остроумия, Томас? — саркастически спросил Уэлш.

— Нет, сэр. Я просто думал.

— То-то мне показалось, я слышу, как скрипят колеса. Не будем же прерывать столь редкое явление. Пожалуйста, продолжайте, сэр.

Весь день чувства Тома к Каролине колебались между обожанием и гневным презрением. Позже, сидя на марсе, он не замечал ничего, кроме того, что у воды цвет ее глаз — фиолетовый. Дориан показал ему водяной столб на горизонте — фонтан, выпущенный китом, — но и на него Том посмотрел без особого интереса.

В полдень, стоя рядом с отцом и производя ежедневные измерения, он вспоминал ощущение мягкой женской груди, прижатой к его лицу, и мысли его уносились далеко.

Когда отец взял его навигационную доску и прочел показания, он повернулся к Неду Тайлеру.

— Поздравляю, мистер Тайлер. За ночь вы вернули нас в северное полушарие. Пошлите наверх надежного человека. В любую минуту мы можем причалить к восточному побережью Америки.

За ужином Том не хотел есть и свой кусок соленой свинины отдал Дориану, который славился аппетитом и живо проглотил мясо, чтобы Том не успел передумать.

Когда лампы на орудийной палубе затемнили на ночь, Том лежал в своем углу за лафетом без сна и снова и снова мысленно проверял приготовления.

Ключ от порохового погреба и огниво лежали там, где он их оставил — в нише над дверью. Он ждал возможности вернуть ключ в стол отца, но пока такая возможность не представлялась.

Теперь он этому радовался. Он уже решил, что любит Каролину больше всего на свете и, не колеблясь, отдаст за нее жизнь.

В семь склянок первой вахты он поднялся с тюфяка и остановился, проверяя, не видел ли кто-нибудь, что он встал. Два его брата темными силуэтами виднелись за Аболи, который во весь рост вытянулся на палубе в тусклом свете закрытых решеткой ламп, предназначенных для ночного боя. Перешагивая через храпящих матросов, Том беспрепятственно добрался до трапа.

В каюте отца, как всегда, горел свет, и Том удивился: что заставляет отца не спать далеко за полночь? Он быстро прошел мимо, но не мог не задержаться у каюты девочек. Ему показалось, что он слышит за переборкой легкое дыхание и один раз — голос девочки, говорящей во сне, несколько неразборчивых слов. Он прошел дальше, достал ключ, вошел в пороховой погреб, зажег лампу и повесил ее на крюк.

Теперь он так волновался, что вздрагивал при каждом необычном звуке идущего корабля, шорохе крыс в трюме, скрипе свободной снасти. Сидя у двери, он смотрел на подножие трапа. На этот раз он не задремал и увидел ее босые белые ноги в то самое мгновение, когда они показались на ступеньках. Том негромко свистнул, чтобы успокоить ее.

Она остановилась и посмотрела на него. Потом стремительно преодолела последние несколько ступенек. Он побежал ей навстречу, и она кинулась в его объятия и крепко сжала.

— Я хотела извиниться за то, что ударила тебя, — прошептала она. — Все дни с тех пор я ненавидела себя за это.

Он не мог заговорить, и, не услышав в ответ ни слова, Каролина подняла лицо. В тусклом свете оно было всего лишь бледным пятном, но он наклонился, отыскивая ее рот.

В то же мгновение она придвинулась к нему, и поэтому первый его поцелуй пришелся в лоб, второй в нос, и только на третий раз их губы соединились.

Она отодвинулась первая.

— Не здесь, — прошептала она. — Кто-нибудь может прийти.

Он взял Каролину за руку и провел в пороховой погреб, и она послушно пошла за ним. Без колебаний направилась к мешочкам с порохом и потянула Тома за собой.

Рот ее был открыт для его следующего поцелуя, и он почувствовал легкое прикосновение ее языка — словно мотылек прилетел на огонь. Он втянул этот кончик в рот.

По-прежнему не отрывая губ, она потянула завязку у ворота его рубашки и, развязав, просунула в отверстие маленькую холодную руку и погладила его грудь.

— Ты волосатый. — В ее голосе звучало удивление. — Хочу посмотреть. — Она подняла его рубашку. — Как шелк. Так мягко.

Она прижалась лицом к его груди. Дыхание ее было теплым и щекочущим. Это привело Тома в возбуждение, какого он раньше не испытывал.

Он вдруг заторопился, как будто в любое мгновение Каролину могли отобрать у него, и попытался развязать ленту ее ночной сорочки, но его пальцы были неловкими и неумелыми.

— Не так. — Каролина отвела его руки. — Я сама.

Он смутно сознавал, что она ведет себя иначе, чем в их первую встречу здесь, в пороховом погребе: сейчас она была вполне уверена в себе и держалась почти как Мэри и другие девушки, с которыми он был в Хай-Уэлде.

Почти сразу Том убедился, что его догадка верна. Каролина делала это и раньше, она знала не меньше, а может, больше его, и это знание подхлестывало его.

У него больше не было причин сдерживаться.

Она наклонилась, быстрым движением сняла через голову ночную сорочку и бросила на палубу. Теперь она была совсем обнажена, но Том видел только ее груди, большие, круглые и белые, которые светились, словно две большие жемчужины, нависая над ним в полутьме. Он потянулся и наполнил обе ладони их мягким изобилием.

— Не так сильно. Не будь грубым, — предупредила Каролина. Несколько мгновений она позволяла ему делать, что он хочет, потом прошептала: — Прикоснись ко мне. Трогай меня, как раньше.

Он исполнил ее просьбу. Каролина закрыла глаза и замерла. Он осторожно передвинулся на нее, стараясь не испугать.

Спустил штаны до колен.

Неожиданно она попыталась сесть.

— Почему ты остановился?

Каролина посмотрела вниз.

— Что ты делаешь? Нет, прекрати!

Она попыталась вывернуться из-под Тома, но он был гораздо сильнее и тяжелее, и она не могла пошевелиться под ним.

— Я не сделаю тебе больно, — пообещал он.

Она безуспешно надавила ему на плечи, но постепенно сдалась. Перестала сопротивляться и расслабилась под его настойчивыми прикосновениями.