Книга Парк развлечений, страница 13 – Карла Кэссиди

– Мы просто хотим с ним поговорить, – сказал Трей, многозначительно взглянув на Джоша.

Джош с трудом подавил нахлынувшее раздражение. Как же сложно выполнять эту работу в присутствии босса. Матушка позвонила сыну, и, пока все ждали Эрика, Джим и Трей беседовали с ней о работе, а Саванна и Джош бродили по магазинчику, разглядывая содержимое прилавков.

Саванна молчала, но Джош чувствовал, что она взволнованна, но не мог понять почему.

Наконец он взял ее за руку и увел в угол лавки, подальше от остальных.

– Что происходит? Ты как-то странно нервничаешь.

Она взглянула на него, и в глубине ее глаз он увидел не только беспокойство, но и смущение.

– Я вспоминала о тех временах, когда Шелли была еще жива. Они с Эриком какое-то время дружили, и Шелли как-то обмолвилась, что влипла в неприятную ситуацию, но отказалась объяснить, в чем дело.

Джош задумался над ее словами.

– Ты думаешь, Эрик причастен к убийству твоей сестры?

– Я не знаю, кто убил Шелли, и со дня ее смерти я больше не общалась с Эриком. Мне всегда становилось не по себе в его присутствии.

– Со дня смерти сестры ты почти ни с кем не общалась, – сказал Джош.

– И меня это устраивает, – твердо ответила она.

Джош хотел возразить, но не успел: в лавку вошел Эрик.

Эрика Бэптиста буквально окружала аура плохого парня. Выражение его бледного лица было мрачным, похоже, он никогда не улыбался. Он был одет в черные джинсы и черную тенниску.

Этого парня окружал ореол таинственности. Он родился и вырос в Затерянной Лагуне, но предпочитал одиночество и не заводил друзей. Он жил в лачуге в болотистой части городка.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он, переводя взгляд с Трея на Джоша.

– Тебе известно о тоннеле, вход в который находится в полу вашей кладовой? – спросил Трей.

Тень пробежала по лицу Эрика, но оно тут же приняло прежнее выражение, и Джош подумал, что вряд ли кто-то успел это заметить.

– Да, я знаю о тоннелях, – ответил Эрик.

Его мать удивленно уставилась на него.

– И ты спускался вниз? – продолжил Трей.

– Да, я был там. – Он взглянул на Саванну: – Я ходил по тому же тоннелю, что и ты.

– Зачем? – допытывался Трей.

– Так проще всего попасть на болото, чтобы собирать травы и корешки, которые мама использует в своих лекарственных сборах.

Саванна подвинулась ближе к Джошу.

– Это ты хотел затащить меня в другой тоннель?

На лице Эрика отразилось искреннее изумление.

– Я никогда не причинил бы тебе вреда, Саванна. – Взгляд Эрика был мрачным и пристальным, и Джош с трудом поборол желание обнять Саванну и прижать к себе.

Но на лице Эрика отразилась нежность.

– Как же сильно ты на нее похожа. – Он нахмурился и обернулся к Трею.

– Насколько хорошо ты изучил систему тоннелей? – спросил Трей.

– Я знаю, что там много тоннелей, и еще знаю, что, кроме нас с Саванной, ими пользуются и другие люди.

– Кто еще? – спросил Джим. – И ты смог бы нарисовать карту этих тоннелей?

Эрик покачал головой:

– Я не знаю, кто эти люди, но несколько раз, когда спускался в подземелье, слышал мужские голоса.

– А как насчет карты подземных тоннелей? – повторил свой вопрос Джим.

Эрик снова покачал головой:

– Ничего не выйдет. Я был всего лишь в двух тоннелях. В основном я пользовался тем тоннелем, вход в который находится в полу кладовки, и по нему доходил до тоннеля Саванны, откуда можно попасть на болото.

– Значит, ты знал, что Саванна пользуется этим тоннелем, – уточнил Джош.

– Я знал, что она спускается в тоннель по четвергам или пятницам, и старался в это время там не появляться, – ответил Эрик и снова взглянул на Саванну. – Если вы ищете того, кто напал на Саванну, то вам стоит искать в другом месте. Мы с Шелли очень подружились незадолго до ее убийства, и я бы никогда не посмел причинить вред ее сестре. Глядя на нее, я вспоминаю, как дорога мне была Шелли.

– Где ты был вчера в полночь? – спросил Трей.

Эрик заметно напрягся и раздраженно стиснул зубы. На его скулах заиграли желваки.

– В полночь я сидел дома. Был ли кто-нибудь со мной? Нет. Я не приглашаю гостей. Звонил ли мне кто-нибудь? Нет, я не болтаю по телефону в такое время.

– В таком случае никто не сможет подтвердить твое алиби, – заметил Трей.

– Мой сын не посмел бы никого обидеть! – воскликнула матушка.

– А теперь вы должны сказать, чтобы я не уезжал из города? – резко спросил Эрик. – Это все? Могу я идти?

Трей милостиво махнул рукой, отпуская его. Эрик кивнул матери, затем Саванне и вышел из лавки.

– Все в городе считают Эрика отшельником, который предпочитает жить на болоте и работает у своей матери в лавке. – Черные глаза матушки Бэптист сверкали от ярости. – А у него, между прочим, диплом по ботанике. Он мог бы работать где угодно, но он остался здесь, в этом городишке, в котором его не уважают. Он сделал этот выбор, потому что любит меня. Мой сын никогда не смог бы кого-то обидеть.

– Здесь пока все, – сказал Трей.

– На сегодня все, – кивнул Джим. – В четырнадцать тридцать у меня встреча с Родом Никсоном и Фрэнком Кином по поводу строительства парка развлечений, – сообщил он, когда они оказались на ярком полуденном солнце.

Джим взглянул на свою белую рубашку, в которую въелась бурая пыль.

– Мне надо принять душ и переодеться. Завтра мы снова отправимся в тоннели, а пока я хочу, чтобы вы никому об этом не рассказывали и не ходили туда без меня. – Он обернулся к Саванне: – Я заберу свой пиджак завтра.

– Я пойду вместе с вами, – сказал Трей мэру. – Джош, иди домой и отдохни. Саванна, я свяжусь с тобой, если узнаю что-нибудь о нападении.

Двое мужчин зашагали по улице, а Джош обернулся к Саванне:

– Пойдем, я провожу тебя домой.

– В этом нет необходимости, – запротестовала она. – Тебе надо поспать перед ночным дежурством.

– Несколько лишних минут ничего не решат, и, кроме того, я настаиваю.

Они свернули в переулок, направляясь к ее дому.

– Не могу поверить, что Эрик пользовался тем же тоннелем, что и я, а я ничего не знала, – сказала Саванна.

– И это делает его главным подозреваемым в нападении на тебя, – ответил Джош.

– Но ведь он сказал, что слышал другие голоса, значит, кто-то еще пользуется тоннелями, – запротестовала она.

– Это его слова.