Онлайн книга «Великий маг»
|
– Очень важный договор? – спросила она светским голосом. – Володя, не пои меня своим гадким кофе, как ты всегда делаешь!.. Принеси стакан холодной воды… Любой, хоть нарзану!.. И я оставлю тебя работать в такую жару. Кристина кивнула, глаза ее бежали по строчкам договора. – Да, – сказала она отстраненно, – очень важный… Речь идет о больших деньгах… очень больших. Автору достанутся совсем крохи, но он рад, что деньги-то большие!.. На Западе авторы, рангом даже ниже господина Факельного, получают за каждую книгу пятнадцать-двадцать миллионов долларов. У нас, конечно, масштабы меньше, но не настолько, чтобы он получал пятнадцать-двадцать тысяч… Карандаш ее легко порхал, ставя галочки, подчеркивая, обводя наиболее важное, зачеркивая повторы или неприемлемое, а Марина сказала с деревянной улыбкой: – Да-да… не в тысячу же раз!.. Но глаза ее сказали, что она считает Кристину не моим литагентом, а литагентом издательства, те ворочают миллиардами, а такие красивые пираньи могут быть только там, возле крупных денег, а писателишка им на один острый зуб. Вода в стакане пузырилась, сразу усеяла стенки блестящими шариками. Марина пила мелкими быстрыми глотками, морщила нос. Взглянула на часы, в глазах уже вертятся цифры калькулятора: раз уж я занят, то куда пойти и с кем, на каких условиях. На меня взглянула, как на проигравшего, с такой красоткой у меня нет шансов, подпишу все, что подадут эти холеные руки, а если где-то заартачусь, то хищная красотка ради дела вскинет на мои плечи свои роскошнейшие ноги, и тогда все, подпишусь даже на работу дворника перед своим же домом. Я закрыл за нею дверь, а когда сразу же сходил за кухню за двумя стаканами охлажденного сока и вернулся в комнату, Кристина уже снова без майки, но глаза по-прежнему очень по-деловому пробегают взглядом по тексту договора. – О, спасибо, – сказала она, принимая сок. – Какая адская жара… Сколько она продлится? – Синоптики могут пообещать и мороз с метелями, – ответил я. – Если спонсором выступит магазин дубленок. Она пила медленно, наслаждаясь каждым глотком. Я ухитрялся почти не смотреть на ее изумительной формы грудь, Кристина откинулась на спинку кресла, молочные железы приподнялись и двумя раскаленными стволами лазеров нацелились мне в губы. В серых глазах заблистал смех. – Простите, – сказала она смиренно, – я испортила вам секс… В такую жару воздержание особо мучительно. Но если вам это уже начинает мешать… в смысле, течению ясной мысли, то я к вашим услугам. – Спасибо, – буркнул я, – как-то обхожусь. – Да, – согласилась она, – «Тайд» отстирывает все. Но если возникнет желание – только свистните. – Свистну, – пообещал я. Так свистну, добавил про себя, что глаза у тебя, красивая сучка, на лоб вылезут. Никто мне еще так нагло не предлагал это дело, да еще в таких медицинских терминах. Чувствую себя последним гадом. И каким-то проститутом, хотя предлагает она, но чувствую себя гадом я, почему? Вообще в отношении Кристины желание возникло только однажды, да и то странное: как будто бы я после ссоры с нею схватил ее, связал и грубо истрахал во все дыры и полости. Но проснувшись окончательно, устрашился, что это уже какая-то перверсия – связывать женщину. Это свидетельство моей беспомощности, что ли, а там рукой подать и вообще до гомосекства или еще каких-то крайностей… наверное, рукой подать. Во всяком случае, мой тренированный мозг больше не позволял себе таких вольностей, а на обнаженные прелести Кристины смотрел холодно, горячая кровь к гениталиям не приливает. Почти не приливает, а когда все-таки туда устремляется горячая волна, я умело направлял ее на сдерживание радикальных исламистов, а то и вовсе начинал усиленно думать о своей Главной Книге… Да лучше я опущусь на пару этажей и трахну Нюрку, простую и податливую девку, ее трахает все мужское население дома, со всеми она в хороших отношениях и, главное, никого ни к чему не обязывает. Кристина, по-моему, так и не врубилась, почему не накидываюсь, раз уж такой сладкий кусок мяса подкладывает под самый нос. Другой сам бы подбивал клинья, истекал слюной, юлил бы и скулил, а тут холодноватый отказ… У меня вообще вся жизнь на бутербродах, хотя иногда заказываю что-нибудь шикарное в ближайшем ресторане. С доставкой на дом. Мои гонорары позволяют жить безбедно, даже очень безбедно, а если вдруг оказывается, что в квартире нет даже хлеба, а в холодильнике при тугом бумажнике хоть шаром покати, то это лишь придает жизни некоторое обаяние. На этот раз в холодильнике мясо и фрукты из самого дорогого супермаркета, всякие салаты, деликатесы и прочая хрень, чтобы произвести впечатление на непьющих женщин. Я слышал, как на кухне зашумела вода, Кристина внесла в широкой вазе оранжевую горку виноградных гроздьев. – Я все правильно сделала? – спросила она осторожно. – Ну, наверное, – ответил я рассеянно. – Я не спец по ритуалам. – Простите, Владимир Юрьевич, я не слишком вам мешаю?.. Может быть, мне приходить до или после вашего творческого периода? Одни пишут, как я слышала, утром, другим только по ночам… – У меня другой стиль, – отмахнулся я. – Помните, Хемингуэй писал в кафе? У меня обычно жвачник включен… Иногда даже второй комп пашет. – Чудесно, – сказала она с облегчением. – А то я чувствовала себя виноватой. А так побуду третьим компом. Вы какие кнопки топчете чаще других?.. – Что, собираетесь писать романы? – Писать нет, но знать, как пишете… наверное, надо? Золя, я слышала, заворачивался в простыню и держал ноги в тазу с горячей водой. Нерон одевал шкуру леопарда… Я посмотрел на нее тяжелым взглядом, как надеюсь, хотя такой взгляд вообще-то очень похож на бараний. Не угадать, где говорит смиренно, а где начинает издевочку. И все это с интонациями робкой монашки, для которой я – Бог. – Мне простыня не потребуется, – пообещал я зловещее. – И шкура… а если шкуру восхочу снять, то не с леопарда. На экране лениво плыл по синему небу пурпурный дракон. Среди белых, подсвеченных оранжевым кучевых облаков он смотрелся как драгоценный рубин. Внизу по зеленому полю медленно двигается конный рыцарский отряд. Я тупо смотрел на них, не понимая, почему выехали из замка, у них же пир, у меня это хорошо получается, потом немного с бабами, здесь тоже надо дать читателю кусок сладкого мяса, а они уже встали из-за стола, идиоты… Тонко запищал домофон. Я вскочил, метнулся к прихожую. Солидный мужской голос сказал, что он – шофер Кричевского, лекция через полтора часа, но лучше выехать сейчас, как и договаривались. – Выхожу, – ответил я. Кристина, уже одетая и причесанная, с самым благовоспитанным видом, в глазах ожидание, вышла в прихожую. |