Онлайн книга «Москвест»
|
— Опять пойдем? Чтобы нас опять куда-нибудь занесло? Мишка почувствовал глухое раздражение. Хорошо, что тяжесть в желудке действовала успокаивающе. Мишка вздохнул и снова сел: — Допустим, нас занесет еще куда-нибудь… Маша, которую затирка только взбодрила, тут же продолжила: — …ты опять вляпаешься во что-нибудь, только Городового рядом не будет, и нас убьют! Или еще чего похуже. Мишка не стал выяснять, что еще похуже может быть, только покорно сказал: — Ладно, сидим тут. И чего ждем? Маша растерялась. Она собиралась опровергать всякие глупости, которые предложит ее товарищ по несчастью, а не предлагать свои варианты. — Ну не знаю. Ждем Городового! — А смысл? Он же сам сказал, что не сможет нас вернуть. Маша насупилась, но спорить не стала. — И вообще, — Мишка развивал успех, — я обещаю никуда не лезть. Даже если нас перебросит. Неожиданно Маша вскочила с посветлевшим лицом. — Точно! Никуда не лезь и про историю ничего плохого не говори! Пойдем! Подробности чудесного преображения Маши пришлось выпытывать на ходу. Оказывается, она просто сообразила, что после первого раза их все время перебрасывало вперед во времени. А первый раз Мишка ругал историю — поэтому их назад и отбросило. — …А если не ругать, — закончила Маша, — то все время вперед переносит, ясно? И остановилась в нескольких шагах от терема, в котором недавно пировал Долгорукий с дружиной. — Неясно, — ответил Мишка. — Что тебе неясно? — Две вещи. Первая — что мы тут делаем… Маша возмущенно фыркнула. — Прошлый раз нас отсюда вперед перебросило — и сейчас перебросит! — Да? — ехидно усмехнулся Мишка. — А теперь вторая непонятная вещь. А с чего ты решила, что нас вообще будет перебрасывать? Маша нахмурила лоб. — Давай вспомним, — предложил Мишка, — что мы делали, когда нас вперед по времени перекидывало? — Ничего… Болтали… — О чем? — Я про трехголового пса легенду вспомнила… И тут их сзади схватили чьи-то цепкие пальцы. Мишка рванулся и смог освободиться. Он отскочил в сторону и развернулся, сжав кулаки. Маша даже не попыталась дернуться. Она с изумлением смотрела на напавшего. — Вы волхв? — удивленно спросила она у остроскулого мужичонки, который все еще сжимал ее руку. — Я не волхв, — хмуро ответил тот. — Волхвы все поганцы-язычники. Только светлейший князь так меня зовет. А я — божий человек. Маша вспомнила, что им говорила Фекла. — Мы тоже божьи люди! — с вызовом ответила она. — Мы будущее знаем! «Божий человек» размахнулся с явным намерением отвесить оплеуху. И тут Машка с криком «кья» изо всех сил двинула его ногой по голени, а потом боднула. Прорицатель, не ожидавший такой наглости, выпустил пленницу и схватился за расквашенный нос. В этот момент Мишка, собиравшийся броситься наутек, чуть не налетел на выставленные пики. Их окружили дружинники. * * * Князь изволил пребывать в отличном состоянии духа. Он от души хохотал, рассматривая перекошенный нос своего «волхва» и слушая сбивчивый доклад кряжистого бородача — судя по всему, какого-то начальника над воинами. Но когда воевода упомянул, что Машка назвалась божиим человеком, враз стал серьезным. — Ты, девка, — нехорошо прищурился он, — юродивая? — Мы не юродивые! — ответила Маша. — Мы божьи люди! Так что нас надо отпустить! Прорицатель недовольно засопел, вытирая рукавом окровавленное лицо. — Это я буду решать! — отрезал князь. — И что, божьи люди, в грядущем видите? — Все! — Маша принялась перечислять. — Вы — Юрий Долгорукий, так? Князь недовольно покосился на свои руки и даже убрал их под стол — хотя руки были как руки, не длиннее, чем у остальных. КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Князя Юрия Владимировича при жизни не называли Долгоруким. Это прозвище впервые появилось только в письменных источниках XV века, то есть спустя триста лет после правления князя. — Юрий Владимирович! — гнусаво поправил нахалку «волхв», но князь остановил его сердитым жестом. — И что? — подозрительно спросил он. — Что ты про мою судьбу видишь? — Вы — основатель Москвы, — Маша закатила глаза к потолку, с трудом вспоминая уроки истории. — Вы будете жить долго и править тут… Прогноз князю явно не понравился. — Не тут, — рявкнул он, — а в стольном граде Киеве! Маша побледнела. Мишка понял, что пора спасать ситуацию. Историю он помнил смутно, но как разговаривать с Долгоруким, кажется, уловил. — Киев придет в упадок, — Мишка старался говорить со всем возможным почтением, — а Москва, наоборот, станет самым крутым городом… КОЕ-ЧТО ИЗ ИСТОРИИ. Во времена Долгорукого Киев все еще оставался самым главным городом на Руси. Княжить в нем — занять его «стол» — было мечтой любого князя, в жилах которого текла кровь Рюрика. Остальные не могли претендовать на столь великую честь. Лишь гораздо позже Киев «пришел в упадок», то есть перестал считаться главным городом Руси: сначала в 1252 году Александр Невский, получивший ярлык на «всю Русскую землю», перенес свою резиденцию во Владимир, а затем в 1299 году Киев покинул и митрополит всея Руси. С этого момента номинальный «центр земли Русской» переместился во Владимир. Кстати, все, что «предсказали» Маша и Мишка Юрию Владимировичу — правда. — Крутым? — не понял воевода. — Потому что на семи холмах, — подхватила Маша. И дальше они с Мишкой в два голоса принялись расписывать, какой замечательный город будет заложен Долгоруким, какой памятник поставят посреди этого города, и монеты с портретом князя отчеканят, и вообще будут его чтить-почитать… — А Киев, — упрямо спросил князь, — в Киеве я сяду? И тут у Миши в памяти вдруг всплыл параграф из учебника истории. — Точно! Вы завоюете Киев… Тут бы ему и остановиться, увидев торжествующее лицо Долгорукого, но он по инерции выпалил: — …и вас там убьют! Повисла нехорошая тишина. Дружинники, как по команде, взялись за рукояти мечей. Князь сидел, не шевелясь. — Точно убьют? — Кажется, — жалобно ответил Миша. — Вроде как отравят. — Свои? Долгорукий окинул присутствующих подозрительным взглядом, под которым все съежились. Подробностей смерти основателя Москвы Миша не помнил, но от греха подальше заявил: |