Книга Реликвии тамплиеров, страница 89 – Пип Воэн-Хьюз

— Должен признать, все очень хорошо сходится.

Да, тут все вполне логично сходилось, какой бы невероятной ни казалась эта история. Я выпил еще немного вина и съел несколько маленьких жареных птичек, очень вкусных, хрустящих, пропитанных оливковым маслом и пряными травами. Обсасывая очередную косточку, я понял, почему на Коскино почти не слышно пения птиц. Я потянулся было еще за одной — дроздом, а может, жаворонком, — когда веселые разговоры вокруг вдруг разом смолкли. Я обернулся и увидел, что на огороженную стенами поляну вышли три человека. И один из них сразу показался мне знакомым.

Судя по одежде, это были явные франки: свободные рубахи и штаны в обтяжку, как носят в Святой земле, длинные котты, перетянутые поясами на талии. Котты были синие с вышитыми на них белыми гончими. У двоих головы покрывали широкополые соломенные шляпы, как у паломников. А третий, бывший, кажется, у них за главного, шел с непокрытой головой, и я, как во сне, увидел лицо из своего прошлого. Пытаясь вспомнить, кто это, я чувствовал себя так, словно меня затягивает в водоворот, полный отвратительных призраков былого. И вспомнил. Это был Том, паж епископа Бейлстера. Я ошалело смотрел на него — этого человека здесь попросту не могло быть! Но он был здесь. Мои спутники тоже обратили внимание на пришельцев, и я заметил, что Жиль медленно опустил руку на колени, где лежал его меч. Все мы — кроме Анны, чье оружие было хорошо запрятано, — отцепили свои мечи из уважения к святой, и они лежали кучей под деревьями, охраняемые деревенскими ребятишками. И я с облегчением отметил, что у этих франков не заметно никакого оружия. Но в первый раз в жизни ощутил себя практически голым без привычного Шаука на поясе. Троица остановилась и стала оглядываться вокруг, видимо, запыхавшись от крутого подъема. Но они ведь пришли сверху, с горы. Вероятно, пересекли весь остров. Между тем они не видели нас — мы сидели в тени часовни. Я незаметно наклонился к капитану и прошептал:

— Я знаю одного из них. Его зовут Том, он паж епископа Бейлстера. На них ливреи с его гербом. Какого дьявола им тут нужно?

— Он может тебя узнать? — спросил в ответ капитан, улыбаясь, будто я сообщил ему что-то веселое.

Я не имел понятия. Он видел меня один раз — юного монаха, в темном коридоре. Я сильно изменился с тех пор, может, вообще стал другим человеком. В любом случае у меня теперь была пышная шевелюра, а солнце давно вытравило с лица остатки детства.

— Думаю, не узнает, — осторожно заметил я.

— Но ты его знаешь?

— Видел лишь однажды, но ничего не забуду из той ночи. Он тогда был испуганный мальчик, прятался в тени. Он даже вздрогнул при виде сэра Хьюга.

— Значит, Кервези на острове — вот тебе живое доказательство. Но зачем они сейчас сюда явились? Соблюдай осторожность, Пэтч, будь внимателен. Нас-то этот парень не опознает. Может, они и поверят, что мы именно те, за кого себя выдаем.

Анна сжала под столом мое колено.

— Кто это? — прошептала она.

— Они как-то связаны с Кервези, — ответил я. — Сиди спокойно.

Пока мы переговаривались, пришедшие заметили нас и двинулись сквозь толпу в нашу сторону. Я весь напрягся в ожидании, вообразив, что сейчас начнется бой, но Том, добравшись до нашего стола, поклонился Анне весьма, должен признать, куртуазным образом.

— Воистину я поражен, обнаружив столь прекрасную даму на этом убогом острове, — начал он. Я отметил, что его голос стал ниже на добрую октаву, с тех пор как слышал его в последний раз. А Том тем временем поклонился каждому из нас. — Прошу меня простить, — продолжал он. — У меня не было намерений причинять вам беспокойство. Как я вижу, вы люди благородные, с севера, судя по одежде. Меня зовут Томас из Тробриджа, мы с друзьями направляемся на Кипр. И пристали к этому Богом забытому острову, чтобы взять пресной воды, а потом решили забраться на эту гору. Я рад, что мы встретили вас, потому что немного заблудились. Еще раз прошу меня простить, но я так рад увидеть здесь соотечественников — как нас называют местные? — да, франков!

— Мы также рады, дорогой сэр, — отвечал капитан крайне любезно. Его английский был почти совершенен. — У нас праздник в честь посещения моей госпожой, леди Элени, гробницы святой Тулы. Моя госпожа — герцогиня Граммос, а это ее жених, милорд Аренберг, ныне проживающий в Венеции. Мы возвращаемся в Serenissima, где состоится их свадьба, но моя госпожа услышала об очаровательной местной традиции, о том, что эта святая может даровать плодородие, и… — Он помахал рукой.

— А с кем я имею удовольствие беседовать?

— Меня зовут Джанни Маскьяги, молодой сэр. Я командую эскадрой, находящейся в распоряжении дожа Венеции, но в данное время занимаюсь своими виноградниками в Монемвасии — это на Пелопоннесе. Корабль моих господ получил пробоину в днище во время шторма у мыса Леракс и зашел для починки в мой порт. Я же как раз собирался по делам в Венецию… Забавное совпадение. А вы сами? Кипр весьма далеко от Англии.

— Сперва на Кипр, сэр, а потом в Иерусалим. Я дал обет и поклялся моему господину епископу Бейлстера, на чьей службе состою, — это его герб… — Он указал на свою котту. — И три года буду сражаться с неверными.

— А потом вернетесь на службу к епископу?

— Именно так. Он дал мне понять, что таким образом я смогу сколотить себе состояние. — Том сделал паузу — он почти задыхался — и посмотрел по сторонам. — Значит, это и есть гробница святой Тулы? Какая необыкновенная удача! Я хочу сказать, что мы тащились через эту гору…

— Мой юный друг услышал про это глупое греческое суеверие и решил посмотреть. Извините, что побеспокоили вас, господа, мы уже уходим.

Это произнес другой франк. Он подошел и встал за спиной Тома, положив ему руку на плечо отнюдь не дружелюбным жестом. Я не узнал его, но мне хорошо был известен лот тип людей: обычный бейлстерский громила, — мы, студенты, частенько дрались с ему подобными в субботние вечера. Они обычно идут в стражники или наемные рабочие в кожевенных мастерских. Третий из этой компании был таким же. Сейчас, когда они стояли рядом, было заметно, что Том в сравнении со своими спутниками выглядит вполне прилично. У типа, заговорившего с нами, поросячьи глазки беспокойно шарили по нашим лицам, колючие и злобные. Третий был бледен и тяжело дышал, отвесив нижнюю челюсть. Все имели круглые морды уроженцев Бейлстера, и солнце спалило им кожу чуть не до мяса.

Потом застывший от напряжения воздух вдруг прорезал чистый голос Анны. Она старалась прикрыть свой английский сильным греческим акцентом, какого я никогда у нее не слышал, но слова звучали четко и холодно и падали как градины.

— Вот так, стало быть, ведут себя слуги в ваших варварских землях?

— Если бы… — Поросячьи глазки загорелись воинственным огнем, но Том перебил его и что-то настоятельно зашептал на ухо, обожженное до красноты. — Прошу прощения, ваше высочество, — произнес тот уже другим тоном. — Я не имел понятия, с кем мы встретились…

К моему ужасу, Анна обернулась ко мне и заявила: