Онлайн книга «Крылья Киприды»
|
Диаф подал сандалии Сириску. — И еще — я боюсь тебя. — Он присел и начал обувать Сириска. — Ты или бог, или сумасшедший. Скажи, что мне делать? Мне страшно… Сириск задумался: «А и верно, так, как я веду себя, — для них это непостижимо. Что же делать?» — Мегакл сказал мне, Диаф, что ты поэт. Это так? — Сириск взял раба за руку и улыбнулся. — Да, хозяин. — Диаф вжал голову в плечи, как бы ожидая сильного удара. — Да, я был сказителем, когда был свободным. Но поэт в Скифии долго не живет… Цари его всегда обвинят в колдовстве. — Но ты жив! Знай же, собрат, я тоже поэт, но лишь свободный, вот и вся разница. Меня не бойся, и знай — я твой друг… Хочешь иметь друга? — Да, хозяин, — прошептал Диаф. — Так имей его! Они приблизились к одной из лодок и с трудом перевернули ее. — Что это? — Диаф выпрямился и посмотрел в сторону моря. Корабль, тот, что был виден на горизонте, резко изменил курс, и, вспенивая веслами воду, пошел прямо к берегу. И тут они заметили второе судно — это была триера. Три ряда ее весел сверкали на солнце. Судно было большое и длиннее первого, парус на нем был спущен. Из воды на носу судна чуть выглядывал острый таран. Суда сближались. На первом корабле вдруг все весла погрузились в воду и он резко сбавил ход. Он уже был почти в бухте, когда триера обошла его и от-? резала путь к берегу. На судах отлично была видна вся оснастка и люди, сгрудившиеся у бортов. И видно было, что это неприятели. Суда оказались друг против друга. Гребцы триеры резко стали вытаскивать из воды весла и кидать крючья для подтягивания судна противника. — Что это, Диаф? — Сириск и раб стояли за камнем. Им все было видно. — Не знаю, хозяин, но похоже — нам надо скорее уходить отсюда. Диаф лег на гальку и стал всматриваться в море. — Мне кажется — это херсонеситы… Он не успел договорить, как на судах что-то произошло. Еще мгновение и стрелы засвистели в утреннем воздухе. Раздался вопль, и кто-то уже рухнул в воду. Гребцы, еще не успевшие облачиться в доспехи, падали первыми. Вопли умирающих, скрип весел и канатов, грохот и звон мечей — все это длилось недолго. Те, кто еще были живы, стали бросаться в воду. Большинство их них были в доспехах, которые тянули на дно. Немногие из гребцов, которых не достали жалящие в спину стрелы, были уже близко от берега. С триеры спустили шлюпку. Она, полная воинов, набирала ход, и вот уже пошли на дно настигнутые… Лучники безжалостно разили всех, кто был в воде. Некоторым удалось все же добраться до берега. — Хозяин, бежим! — Диаф вскочил и кинулся к тропе. — Поздно, Диаф, — Сириск встал и повернулся к рабу. — Убегая, мы поставим себя под удар стрел… — Ты прав, хозяин. Они стояли и молча смотрели на берег. Прямо на них бежали двое — мужчина лет сорока и юноша. Видимо, их преследователи исчерпали все стрелы и пытались достичь убегающих мечами. Сириск уже слышал их дыхание. Вместе с тем что-то знакомое показалось ему в движениях юноши… — Беги в горы! — крикнул мужчина. И только тут Сириск узнал — юноша был Тимон! Живой Тимон? Значит, он тоже вырвался из рук ойропат. Но теперь ему опять грозила смерть. А мужчина… Остальное произошло быстро. Мужчина взял в руки камень и пошел прямо на преследователей. — Брось камень, Кинолис! — крикнули они ему. — И мы пощадим тебя и Тимона! Кинолис чуть помедлил и отпустил камень. Тут же несколько клинков вонзились в него. — Сдохни, собака! — сказал тот, что был старшим. — Взять того! — он указал в сторону юноши. Тимон кинулся в лес и исчез за кустарником. Воины бросились за ним. Сириск и Диаф вышли из-за камня. — Тут еще двое! — крикнул один из преследователей. Он занес было меч, но, увидев сухую одежду, опустил его. — Тащи их сюда! — Главный воин, тот, чьи доспехи были лучше и ярче, осматривал убитого. — Тащи их сюда, — гаркнул он еще раз. Их подвели к воину. Тот приподнял с глаз шлем, посмотрел на Сириска. — Кто ты? — сказал он и взялся за рукоятку меча. Сириск молчал. — А вот мы сейчас узнаем! — воин дал знак тем, кто держал их за руки. Резким движением им заломили руки и поставили на колени. — Ты не знаком мне, человек, — сказал главный. — Видно, ты не раб… Но этого мало. Сейчас одним словом ты решишь свою судьбу. — Да кончай с ним, таксиарх! От одного взгляда главного голоса смолкли. Он дал знак — и один из воинов занес короткий меч над головой Сириска. — Скажи только одно слово, человек, — тихо и ласково сказал главный, — демократия или олигархия? Одно слово… Воины впились взглядами в Сириска. Диаф попытался повернуть голову, но тут же получил удар плоской стороной меча. Он упал и затих. — Отвечай нам! Все напряженно ждали. — Олигархия… — сказал Сириск, ощущая дикую боль в суставах. Сразу же вздох облегчения пронесся в толпе, и боль отпустила. Сириск упал на гальку. Голова его была на месте, и свет, померкнувший на мгновение, ярко сиял, как и прежде. — Вставай, незнакомец, вставай. Сириска перевернули на спину. Улыбающиеся, бородатые лица, в сияющих шлемах смотрели на него. — Живой! — крикнул кто-то сзади. И взрыв смеха прокатился по бухте. Воины смеялись все громче и громче, а он сидел и тряс головой, не веря, что жив. — Кто ты, я не знаю, чужеземец, но ты не знал и кто мы, и все же выбрал олигархию. Этого нам достаточно. Таксиарх дал знак. — Дайте ему вина, после выясним, кто эти люди. Кто-то помог Сириску подняться. Кто-то плеснул на Диафа воды из шлема — раб зашевелился. — Вставай и подай хозяину вина! — воин легонько подтолкнул Диафа, тот, качаясь, встал и, держась руками за голову, медленно подошел к Сириску. — Все на корабль, — крикнул таксиарх, — и соберите убитых, их предадут земле на родине. — И этих тоже? — воин указал в сторону плавающих в море мертвецов и тех, кого выбросило на берег волнами. — Всех, — коротко ответил начальник. — Все они граждане и греки. Хотя и глупые, но все же греки… * * * Как только последний труп был втащен на судно, подняли парус. Триера развернулась по ветру и медленно пошла в сторону Херсонеса. Тех, кто погиб в бою, уложили на палубе. Это были мужчины и юноши. Тут же, неподалеку, на парусе, расстеленном на досках, стонали раненые — лекарь помогал им, пытаясь спасти тех, кто был ранен не смертельно. |