Онлайн книга «Снежинка»
|
Скоморошества прекратились неожиданно. Однажды Полина позвонила в три ночи, сказала, что у нее появилась идея, и предложила приехать. Я чертыхнулся, заказал такси и через полчаса был у нее. Она бросила на коврик декоративные подушки и положила свой любимый стеклянный абажур, который использовала как пепельницу. – Тебя не беспокоит, что ты ночами встречаешься с женатым человеком? – спросил я. – Если это не беспокоит тебя, то почему должно беспокоить меня? – Женщины в таких делах зависят от обстоятельств больше, чем мужчины, – возразил я. И понял тотчас же, что сморозил страшенную глупость, поскольку уж кому-кому, а мне следовало бы знать, как зависят от обстоятельств мужчины. У Полины был свой взгляд на проблему: – Сначала создали обстоятельства, а потом стали ломать голову, как их преодолевать, – заметила она. Об обстоятельствах я уже не думал. – У тебя найдется выпить? – Кажется, водка есть… – Годится… Хватив одну за другой пару рюмок, я понял, что на чудачества у меня просто нет сил… – Влад, ты хочешь что-то сказать?.. Ау, Влад… Я прислонился к стеллажу с книгами, закрыл глаза и вдруг почувствовал неодолимое желание снять наконец с шеи этот жернов. Странно, право же, почти два десятилетия молча нес его, а тут вдруг подумал об исповеди, по существу, малознакомой женщине, и из-за какой-то глупой реплики о мужских обстоятельствах. И вдруг, сам того не ожидая, начал рассказывать. О той рождественской ночи, когда ждал рождение Снежинки, рассказал; о волке, который изнасиловал лису; и о том, как был изгнан на корпункт; о четырнадцати годах разлуки… И говорил, говорил, говорил… И тут вышло нечто уж совсем нежданное, то, что случалось только в далеком детстве, о чем я давно запамятовал, что если и существовало, то в теории, и я забыл, как это происходит… Я почувствовал непонятно откуда взявшуюся влагу на своих щеках. Поначалу меня это даже удивило, и я полез за платком, но ее становилась все больше, и вот она стекала уже по моему подбородку… Полина опустила мою голову себе на колени. – Плачь, Влад, плач. – Она говорила спокойно и тихо. – Оправдана твоя слеза. Плачь… Мы и не заметили, как наступило утро. * * * Началось с зеркала. Посмотрев на себя однажды, я увидел некое звероподобное – до предела заросшее и с одичавшими глазами, оставалось лишь гадать, как оно могло приглянуться молодой женщине. Звероподобное было облачено в протертые почти до дыр джинсы и свитер, который таковым можно было назвать лишь условно, поскольку он давно вернулся в изначальную пряжу, грязную и потерявшую цвет. Сначала я направил стопы к парикмахеру, которая кисло заметила, что голову можно было сначала и помыть, затем в универмаг, откуда вышел нагруженный свертками, тем не менее Полине ухитрился позвонить… – Информирую, купил костюм, джинсы, свитер и три рубашки. – Упасть и не подняться, – восхитилась она. – Только давай договоримся, когда ты в следующий раз пойдешь за шмотками, возьми меня. – Боюсь, это будет нескоро. – Вот увидишь, тебе это понравится. На работе мой новый имидж вызвал сенсацию. Наташка Глазова, наш главный специалист по соплям в сахаре, поперхнулась чаем, который пила, главным образом чтобы как можно дольше не браться за судебную хронику, и просипела: – Тебя жена видела? Вряд ли она предполагала, что ее вопрос окажетсятся провидческим. Дома я узнал от автоответчика, что звонила жена, которой нужно срочно меня видеть. Она вышла на связь впервые после «свадьбы», и я знал, что за этим стоит. Мой план срабатывал. 4 Дверь открыла теща. – Владислав, как я рада! – с энтузиазмом воскликнула она. – Что вы говорите! – с таким же энтузиазмом гаркнул я. Меня проводили в комнату, где в кресле перед початой бутылкой заморского ликера сидела моя суженая. По традиции мы разминались взаимными смотринами, потом она изобразила на лице нечто отдаленно похожее на улыбку. – Рада… – Не могу сказать этого о себе. Она закурила, но дымок мне в физиономию не выдула, из чего следовало, что скандала не будет, в противном случае я бы уже давно вдыхал ее никотин. – Мне сообщили, что тебя все чаще видят с некоей музыкальной потаскушкой, – перешла она сразу же к делу. – Если ты еще раз оскорбишь эту женщину, получишь пощечину. – Ишь, какой смелый, – восхитилась она и отхлебнула ликера. – Прости, что не предлагаю. Самой мало. Это было видно и без слов. Я посчитал, что мысль все же следует развить: – Меня же никогда не интересовали твои постаскуны. – А общественного мнения не боишься? – Если это общество Шуглазовых, то нет, а умные люди в чужие дела не лезут. – А если скандал подниму я? – Не поднимешь… – Это почему? – А потому, что тебе достаточно платья со шлейфом. Намек был слишком прозрачен, чтобы его игнорировать. Если кто-то из нас боялся общественного мнения, то в первую очередь она. – Тогда почему бы тебе не ходить на концерты со мной? – Ну что ты! В зале народу много… Она налила себе еще, выпила залпом и продолжала пристально разглядывать меня, как обычно делала, когда хотела выбить у меня почву из-под ног. Раньше это срабатывало. Но сейчас почва, похоже, ускользала из-под нее. – За что ты так ненавидишь меня? – задала она вопрос, заданный ей мной пятнадцать лет назад. – А за что мне любить тебя? – ответил я ее ответом на мой вопрос, заданный ей пятнадцать лет назад. Теперь я сел в кресло напротив и подчеркнуто стал буравить ее встречным взглядом. Это был камуфляж, я ее на самом деле не видел, а нужен он мне был для того, чтобы собраться с мыслями. Иногда этот прием удавался. Сейчас я гадал, а не пойти ли наконец вразнос? Другой возможности, скорее всего, уже не будет. А сказать когда-то надо. Не век же говорить только ей. – Изволь, отвечу. – Любопытно. – А за то я ненавижу, что ты лишила меня естественной мужской радости – нормального отцовства… – Брось, Влад, – снисходительно улыбнулась она. – Я же предоставила тебе возможность начать новую жизнь. Большинство мужиков могут об этом только мечтать… Женился бы, наплодил детей… У нее уже начал заплетаться язык, она это, видимо, чувствовала сама и потому выговаривала слова с особым старанием. |