Книга Похождения «Подмигивающего призрака», страница 3 – Валерий Ильичев

Но внезапно перед ним замаячила надежда на значительный, хотя и противозаконный доход. Однажды знакомый филёр Сидорин, работающий по политической части, пригласил его в трактир. После первой стопки водки сразу приступил к делу:

— Я слышал, ты в долгах как в шелках? Хочешь прилично заработать? Но предупрежу сразу. Дело опасное. Если попадемся, то на каторгу вместе поедем.

— А что делать надо?

— Пока скажу одно: это не убийство и не кража. Просто разыграем ловкий спектакль. И начальство само из государевой казны нам крупную премию выдаст. Ну, что скажешь?

— Если так, как говоришь, то я согласен. Дело вдвоем провернем?

— Нет, тут не менее четверых наших полицейских чинов потребуется. Есть у меня на примете ещё двое рисковых парней. Жду только твоего согласия. Учти, обратного пути не будет, если посвятим тебя в наши планы. Да, еще, дело потребует предварительной подготовки и финансовых затрат. Тебе рублей сто внести надо.

— А сколько навар будет?

— Пятьсот рублей минимум.

— Я согласен. Говори, в чем дело.

— Политические допекли власти хуже уголовников. И не бомбисты, а те, что прокламации и газетенки крамольные печатают и в народе смуту распространяют. Циркуляр издан секретный: за каждую разгромленную подпольную типографию крупное вознаграждение положено.

— Ну а к нашему делу, какое это имеет отношение? — Сейчас поймешь, не спеши. На прошлой неделе взяли мы одну такую типографию в заброшенном сарае. Ничего особенного: станок, литеры свинцовые, пачки бумаги и несколько керосиновых ламп. Вот и оцени: все это оборудование немного денег стоит. В любом случае в несколько раз меньше, чем объявленное вознаграждение. Вот я и придумал: мы закупаем станок, обустраиваем подпольную типографию и затем проводим операцию по ее захвату.

— А где же взять задержанных революционеров?

— Вот тут ты мне и нужен. Мы заранее сделаем подкоп. При захвате типографии ты снаружи открываешь стрельбу по облакам и орешь на всю округу: «Стой, полиция!» Но врагам царя и отечества по легенде удастся скрыться. А типография у нас в руках. Мы все в героях и получаем причитающееся нам вознаграждение.

— Ловко! Ну, ты, Сидорин, голова! Я с тобою в деле. Когда начнем?

— Завтра. Я в Дорогомилово домишко заприметил. Снял комнату у подслеповатой одинокой старухи. Сутки там покопаемся и начнем оборудование тайно завозить.

Даст бог, все удачно обойдется.

На этот раз действительно все прошло удачно. Отстреляв патроны в воздух, Вадим получил солидное вознаграждение. Через полгода приятели вновь с успехом провернули мошенническую операцию. Потом решили вовремя остановиться. Но их подвели сообщники. Не посвящая в свои дела Сидорина и Обухова, они из-за глупой жадности вновь с шумом и гамом «разгромили» очередной рассадник печатной смуты. Ну и попались. На следствии назвали Вадима и Сидорина как своих сообщников.

Но им повезло: начальство решило делу не давать большой огласки. Выгнали новоявленных предпринимателей с полицейской службы и заставили возместить ущерб, нанесенный казне. Пришлось Вадиму вновь бросаться в ноги дяде Ивану. Тот на удивление легко раскошелился, высоко оценив смекалку полицейских. Но расписку с неудавшегося коммерсанта предусмотрительно взял. Про себя подумал:

«Этого парня надо держать на твердой привязи. Авось поостережется болтать лишнее о драгоценном камушке, привезенном мною из Риги. Да и держать его надо поближе. Устрою приказчиком в одну из своих лавок. Пусть будет под неусыпным присмотром. Так мне спокойнее будет».

Через несколько месяцев началась война с германцами, и тяготившийся нудными обязанностями мелкого торговца Вадим отправился на фронт. Вернулся он только через три года, отравленный газами, да еще с простреленными легкими. В исхудавшем, постоянно кашляющем, сутулом с болезненным взглядом субъекте невозможно было узнать прежнего сильного мужика. Явившись с фронта неожиданно, как снег на голову, Вадим застал в собственном доме невысокого смуглого крепыша Григория. Татьяна, ничуть не смутившись, рекомендовала постояльца как своего двоюродного братца Гришку, приехавшего в город в поисках заработка. Заметив подозрение в глазах мужа, пояснила, что все жители в их деревне родственники, давно переженившиеся между собой.

Нагловатый Гришка с быстро бегающим беспокойным взглядом, несмотря на уговоры Татьяны, поспешно покинул гостеприимный дом. Конечно, этому здоровяку ничего не стоило одним ударом свалить с ног беспомощного инвалида. Но Гришка боялся, что у мужа Татьяны остались дружки в полиции, и он справедливо рассудил, что безопаснее будет съехать на другую квартиру. Время от времени Гришка воровато появлялся у Татьяны, выпрашивая у нее мелкие деньги. Вадим злился на бессовестного попрошайку. Ему самому приходилось неоднократно ходить к дядюшке Ивану Алексеевичу за жалкими подачками. И тот каждый раз, пересчитывая гроши, жаловался на трудные времена и заверял бедного родственника, что тогда в Риге отдал все свои деньги за драгоценный бриллиант и потому щедро помогать Вадиму теперь не в состоянии.

Через полгода в России разразилась революция. Пришедший за очередным подаянием Вадим получил резкий отказ. Иван Алексеевич пояснил:

— Времена ныне тяжелые. Похоже, бежать отсюда надо. Соседи на меня зло смотрят, будто я свое добро за их счет нажил. Да и тебе несдобровать: припомнят твою полицейскую службу и вздернут на столбе без суда и следствия.

— Так давай, вместе и сбежим подальше.

— Ну, нет. Теперь каждый за себя. Так легче скрыться будет. Да и не доверяю я тебе, Вадим. Работать ты не привык. Да и болезнь тебя гложет заразная. Того и гляди чахотку от тебя подхватишь. Не понимаю, как еще Татьяна с тобой в постель ложится.

— А это уж не твоя забота. Что-то ты часто о моей Татьяне заботу проявляешь. Пора уж остепениться старому козлу.

— Ладно, не ерепенься. Только больше денег не дам. Самому надо спасаться. А тебе тоже бежать отсюда надо.

— Хорошо, послушаю твоих советов. Только дай хоть немного средств на отъезд. В последний раз прошу.

— Ну, так и быть. Держи пару сотен. И чтобы я тебя больше не видел. Ты мне дальняя родня: седьмая вода на киселе. Помогаю только ради Татьяны. Так и скажи своей крале: Иван Алексеевич только ради нее деньги дал. Все, ступай. Мне еще вещички собрать надо.

Выслушав рассказ мужа, Татьяна всполошилась:

— Слушай, а может быть, и вправду у дядюшки главное богачество — камушек драгоценный?

— А тебе что за дело?

— А сам не понимаешь? Нельзя такой шанс уступать. Деду бриллиант ни к чему: он свое отжил. А нам с тобой такая штучка еще ой как пригодится.

— Да как это сделаешь, если не знаем, где камушек у него запрятан?

— У тебя и раньше ума не было, а теперь ты и совсем соображения лишился. Ведь старик, уезжая из Москвы, бриллиант из тайника вытащит и с собой возьмет. Ты его подкараулишь и зарежешь. И уедем вдвоем подальше.