Онлайн книга «Волки Аракана. Книга вторая. Пиратское братство»
|
«Лю», оставляя за кормой заметный след, неслась наперерез пирату, и было видно, что это ей удается. Пьер решил, что этот маневр очень опасен, но риск оправдан. Суда должны пройти друг от друга в двадцати саженях, и если пират прямо сейчас не даст залп, то уже через минуту для него это будет слишком поздно. Расчет Пьера оказался верным. Пираты не успели перезарядить пушки и дали залп, когда угол этого не позволял. Все ядра пролетели за кормой. Злорадно ухмыльнувшись, Пьер крикнул: – По палубе, картечью, мушкетеры, по палубе! Огонь! Корабль вздрогнул от залпа. Картечь с визгом унеслась вперед, кося людей на палубе противника и кроша фальшборт и снасти. Трескотня мушкетов нарастала. Из трюма выскочили по команде остальные матросы, торопливо стали перезаряжать мушкеты и орудия. Нос пирата прошел в десяти саженях от кормы «Лю», и Пьер дал команду пальнуть кормовой пушке. Одинокий выстрел заглушил на мгновение мушкетную трескотню. Картечь пронеслась через всю палубу, и несколько пиратов упали. Пьер навалился на руль. Корабль нехотя развернулся и в одном кабельтове от пирата стал на параллельный курс, но несколько впереди. Петька развернул борт судна так, чтобы можно было сделать залп другим, левым бортом, и тот окутался клубами дыма. Полетели щепки, брызнула кровь на палубе пирата. Ответом был отчаянный рев оставшихся в живых. В затихшей немного трескотне вдруг раздался дружный отборный мат на почти чистом русском языке. Пьер опешил, он не мог в это поверить и крикнул Гардану: – Гардан, ты слышал крик у пиратов? Кричали на русском и матерились знатно! Слышал?! – Вроде слышал, но не мог поверить! Давай ответим! – Эге-гей! На судне! Кто там русский? Отвечайте! – А ты кто, мать твою! – отозвался голос не просто по-русски, но еще и с чистейшим новгородским выговором. – Откуда ты здесь, собачий сын? – Я из Новгорода! – закричал в ответ Пьер. – И друг у меня со мной! – Надо же! Я тоже оттуда! Ты с какого конца-то? – Я с Плотницкого, а ты с какого? – Так я с того же! Я там всех знал, кто ты такой? По голосу никак не признаю! – Да Петька я, Калуфьев! А ты кто такой будешь? – Господи праведный! Петька! Я ж Фомка, дружок твой, мать твою! – Неужто ты, Фомка? Откуда ты тут взялся? Суда расходились, и Петька должен был скомандовать работать на снастях. Мушкетная трескотня смолкла. На обоих кораблях с интересом вслушивались в переговоры, но никто не мог понять ни слова. «Лю» на веслах проходила опять под самым носом у пирата, паруса которого изрядно были изорваны и висели клочьями, трепыхаясь на ветру. Голоса встретившихся друзей уже едва можно было слышать. Пьер приставил ко рту рупор и крикнул: – Фомка, давай к нам, а то сей же час разнесем ваше корыто в щепки! Сигай в море, мы тебя подберем! А пока укройся, мы шарахнем сейчас левым бортом! Не подставься под картечь! – А ты куда прешь, Петька? – приставив ладони к губам, ответил Фомка. – Я домой, в Новгород! Сигай, не зевай! И прячься, Фомка! Пьер оглядел пирата, который медленно продвигался вперед, тогда как «Лю» заканчивала плавный разворот левым бортом к противнику. Там опять опаздывали с пушками. Людей, видимо, оставалось у них мало – картечь сделала свое дело, а мушкеты добавили. – Левый борт! – голос Пьера срывался от волнения и страха за Фомку, но делать было нечего. Дело прежде всего, и его надо закончить. – По палубе, огонь! – И когда дым отнесло в сторону, пират имел еще более жалкий вид. Палуба была залита кровью и завалена телами, фальшборт разбит в щепки, а ответные выстрелы мушкетов едва доносились редкими и жидкими залпами. Матросы «Лю» продолжали палить из мушкетов, а пираты пытались побыстрее закончить зарядку пушек. Это им плохо удавалось, ибо от всей команды осталась едва половина. Проходя саженях в пятидесяти от борта противника, Пьер крикнул в рупор: – Фомка, ты жив?! Отзовись! – Живой я, Петька. Погоди, я подумаю! – Чего думать, сигай быстрее с кормы! И быстрее, а то мы уйдем! Сигай, говорю я тебе! Минуту спустя, когда пальба стихла и корма пирата стала удаляться, там показалась фигура. Человек этот помедлил и прыгнул, скрывшись в волнах. Петька крикнул: – Шлюпку приготовить немедленно! Вытащить его! Матросы подвели к спущенному трапу шлюпку, которая плыла за кормой. Гребцы быстро заняли места, развернули лодку и понеслись среди волн к пловцу, маячившему сзади. Голова его то появлялась, то исчезала в волнах, но шлюпка быстро приближалась, а Пьер оглядывал море. Акул, к счастью, нигде заметно не было. – Неужто это ты, Фомка?! – встретил Пьер друга, поднимавшегося по трапу на борт. – Как ты тут очутился, паршивец? Они обнялись, слезы выступали на глазах Петьки. С Фомки текла вода, но это никого не волновало. Пьер отстранил друга от себя, внимательно оглядел его и сказал: – Трудно узнать. Ты сильно изменился, Фомка. – Думаешь, ты все тот же? Встретил бы тебя случайно, так и не узнал бы. Совсем мужиком стал. Да и я такой же, видимо, да? – Конечно, Фомка! Вот так встреча! Действительно, пути Господни неисповедимы. Это же надо так случиться, что в такой дали – и встретить друга закадычного. Ну, здрав будь, Фомка! – Здорово, Петька! Вот будет нам что порассказать друг дружке! За месяц не уложиться, верно? – Еще бы! Сколько пережито! Сколько же лет прошло, а? – Да уж, наверное, немало. Время бежит. А что это у тебя за корабль такой, Петька? Туземцев полно. Странно. – Потом расскажу, Фомка, а теперь дай я тебя познакомлю со своими друзьями. Это Гардан, я его в Новгороде еще встретил и сдружился. Это Фернан, тут подружились, а вот старина Леонар. Он француз. А ты на каком судне плавал? – На португальском. Мы совсем недавно перебрались в эти воды. Решили попытать счастья тут. – Так это ты научил своих материться по-нашенски? – А кто же! Всем понравилось – теперь не хуже коренных русаков матерятся! – Ну ты и даешь, Фомка. Но погоди малость, я расскажу про тебя своим, – остановил его Петька и стал рассказывать Гардану, Фернану и Леонару про своего друга детства. Тем временем португальский пират больше не предпринимал попыток захвата «Лю» и медленно удалялся, залечивая серьезные раны. – Так рассказывай, Фомка! – просил Пьер, когда всякая опасность миновала и судно опять стало на свой прежний курс. Впереди показались Кокосовые острова, но теперь они никого не интересовали. – Ты меня не торопи, Петька! Я старше тебя, и ты должен первым мне поведать о своих странствиях. Ясно тебе? Так что начинай с себя. |