Онлайн книга «Рыцарь в черном плаще»
|
— Хорошо! — сказал Жильбер, знаком разрешив подмастерью уйти. Через пять минут Рупар, Урсула, мадам Жереми и мадам Жонсьер сидели в комнате за салоном и смотрели друг на друга с выражением нескрываемого любопытства. Две служанки стояли у камина, три подмастерья — у стеклянной двери, отделявшей комнату от салона. — Друзья мои! — начал Жильбер. — Вы все глубоко огорчены трагическим происшествием, поразившим нас; вы все любите Сабину. Вы жаждете так же, как и мы, узнать правду, раскрыть это злодеяние. Вы нам поможете, не правда ли? — Да-да! — отозвались в один голос мадам Жереми, мадам Жонсьер и Урсула. — Очевидно, что свет истины — это великий общественный светильник! — патетически воскликнул Рупар. — Молчи! — перебила Урсула, толкнув мужа локтем. — Начнем по порядку, — сказал Жильбер. — В котором часу вы вчера уехали в Версаль? — обратился он к Даже. — В восемь утра. — И вы не возвращались сюда ни днем, ни вечером? — Нет. — Когда вы уезжали, в каком расположении духа была Сабина? — Она была, как обычно, весела, счастлива, я не видел и тени печальных мыслей в ее глазах. — Она спрашивала вас, когда вы вернетесь в Париж? — Этим она не интересовалась. — Можете сообщить что-либо еще? Припомните хорошенько. — Нет, ничего особенного не припоминаю. — А ты, Ролан, в котором часу оставил сестру? — Я вернулся ужинать в шесть часов. Сабина была весела, по обыкновению. Она спрашивала меня, приходил ли ты в мастерскую. Я ей отвечал, что ты не был, тогда она немножко расстроилась. Я ей объяснил, что ты должен заниматься с оружием в своей лавке на набережной и что я увижу тебя вечером, потому что мы будем работать вместе. Она снова улыбнулась. Потом спросила меня, говорил ли я с тобою о Нисетте. Я ответил, что прямо сказал тебе о моих намерениях и желаниях. Сабина поцеловала меня. Мысль о двойном союзе очень обрадовала ее. Когда я расстался с ней, она была взволнованна, но это было радостное волнение. — В котором часу ты ее оставил? — спросил Жильбер. — Около восьми вечера. — И после того не виделся с ней? — Я увидел ее только сегодня утром, когда ее принесли. — Ты вернулся домой вечером? — Да. Я прошел в свою комнату, думая, что Сабина уже спит. — И ты ничего не заметил ни снаружи, ни внутри дома, что указывало бы на следы насилия? — Ничего. — Это все, что ты знаешь? — Совершенно верно. Жильбер сделал знак Фебу подойти. — Что происходило здесь вчера вечером? — спросил он. — Ничего особенного, — ответил подмастерье. — Леонар и Блонден знают это так же, как и я. Мадемуазель Сабина сидела в салоне целый вечер и вышивала. — Приходил кто-нибудь? — Камердинер маркиза де Коссада, лакей главного откупщика Бежара и камердинер герцога Ларошфуко. — Больше не было никого? — Кажется, нет. Феб вопросительно взглянул на своих товарищей. — Нет, больше никого не было после того, как ушел месье Ролан, — сказал Леонар. — Никого, — прибавил Блонден, — только мадам Жонсьер и мадам Жереми приходили посидеть с мадемуазель. — Да, — начала Жереми, — я… — Извините, — перебил ее Жильбер, — я сейчас выслушаю вас, но позвольте мне продолжать по порядку. В котором часу вы закрыли салон? — обратился он к подмастерьям. — В половине десятого. — Запирая двери и окна, вы ничего не заметили, ничего не увидели? — Решительно ничего. Мадемуазель Сабина пела, когда мы запирали ставни. — Да, — прибавил Феб, — мадемуазель Сабина казалась очень веселой. — Она не собиралась никуда идти? — Кажется, нет. — Вечером не приносили писем? — Не приносили ничего. — Закрыв салон, — продолжал Феб, — мы пошли наверх, между тем как мадемуазель провожала этих дам по коридору. — Вы ничего больше не знаете? — Ничего, — ответили три подмастерья. — А ночью вы ничего не слышали? — Решительно ничего. Жильбер обернулся к мадам Жереми и к мадам Жонсьер. — А что известно вам? — спросил он. — Ничего существенного, — ответила мадам Жереми. — Мы пришли провести вечер к Сабине и, по обыкновению, вышивали вместе с ней. Мы уходили, когда запирали салон, и она проводила нас через дверь в коридор. С нею была Иснарда, она светила нам. — Мы пожелали Сабине спокойной ночи, — добавила мадам Жонсьер, — и больше мы не знаем ничего. — А позже, вечером или ночью, вы ничего не слышали? — Ровным счетом ничего, — сказала мадам Жонсьер, — что могло бы привлечь мое внимание. — Я не слышала ни малейшего шума, — прибавила мадам Жереми. — Я тоже, — сказала Урсула. Жильбер посмотрел на служанок и спросил: — Кто из вас оставался последней с мадемуазель Сабиной? — спросил он. — Иснарда, — с готовностью ответила Жюстина. — Она всегда ухаживает за мадемуазель больше, чем я. — Посторонившись, чтобы пропустить Иснарду вперед, она сказала: — Говори же! — Я ничего не знаю, — сказала Иснарда, и лицо ее вспыхнуло. — Ты оставалась с Сабиной, когда она заперла дверь в коридор? — спросил Жильбер. — Кажется… — пролепетала служанка. — Как? Тебе кажется? Ты в этом не уверена? — Я… не знаю… — Кто запер дверь: она или ты? — Ни она, ни я… — Но кто же? — Никто… — Как! Никто не запирал дверь из коридора на улицу? Иснарда не отвечала, она нервно теребила конец фартука, потупив взгляд. — Отвечай же! — с нетерпением сказал Жильбер. — Ты оставалась последней с Сабиной? — Я не знаю… — Ты провожала ее в комнату? — Я не знаю… — Приходил ли к ней кто-нибудь, пока ты была с ней? — Я не знаю… При этой фразе, повторенной в третий раз, Жильбер посмотрел на Даже и Ролана. Отец и сын выглядели сильно взволнованными. — Иснарда, — горячо сказал парикмахер, — ты должна объяснить… — Сударь, — сказала служанка, сложив руки, — умоляю вас, не спрашивайте меня ни о чем! |