Онлайн книга «Доктор Шанс»
Выйдя, он обнаружил Жаклин Блэкстоун в джинсах и черной кожаной куртке, из-под которой выглядывала красная футболка с портретом Боба Марли. Недавно подстриженные волосы Жаклин были по-модному взлохмачены. Она с головой ушла в разговор с печальным Жаном-Батистом, который, возможно, расхрабрившись от того, что Люси стала с ним дружелюбной, средь бела дня явился повесить еще одну ужасную фотографию, – раньше подобные деяния он совершал втайне, словно некий антипод вора-форточника. Шанс постарался как можно скорее разлучить их, извинился перед Жаном-Батистом за вмешательство в разговор, о котором он даже знать ничего не желал, взял Жаклин под локоток и вывел в холл. Он понятия не имел, с чего начать. Она спасла его, заговорив первой: – Реймонд ранен. Он застал грабителя, тот пытался залезть к нему в машину. Вчера вечером. – Жаклин вздохнула. – Парень метнул в него нож. Реймонд сейчас в больнице с пробитым легким. А еще одного человека убили. – Полицейского? – Нет, какого-то вышибалу из массажного салона в Окленде, они там оба были. Думаю, у Реймонда там какие-то интересы. – Вы точно это знаете? – Я ничего не знаю точно, когда дело касается Реймонда. Никто не знает. И я никому больше об этом не скажу. Если он хотя бы заподозрит, что я о чем-то догадываюсь, я окажусь в беде. – Но вы все-таки догадываетесь. – Ну, до меня кое-что доходит время от времени. – А что полиция? У них есть подозреваемые? Он понял, что ведет себя слишком нетерпеливо, и вопрос завис между ними в воздухе. – Мне там практически ничего не сказали, но вряд ли. – Прошло мгновение. – В любом случае, он говорит, что сам со всем разберется. Шанс словно покачнулся. Возможно, это земля уходила из-под ног. – Это он о чем? – О расследовании, мести… я понятия не имею. Больше он ничего не сказал. Я была у него вчера вечером, а потом сегодня утром, перед работой. И в какой-то момент мне нужно будет вернуться. Он говорит, что сам со всем справится, когда выйдет из больницы. – Ну… – начал Шанс, но не знал, что тут сказать. Она нашла его руку: – Идемте со мной. Шанс колебался. Она сильнее сжала ему ладонь: – Пойдемте в кафе. Уделите мне двадцать минут. Идя несколько нетвердыми шагами в сторону своего офиса, он столкнулся с уходящей Люси. – Только не говорите, – сказала она, – что вы послали ее в кафе. Он мог бы ответить, но Люси уже удалилась. Не обернувшись, она над плечом махнула ему кончиками пальцев с выкрашенными в пурпурный цвет ногтями. Когда Шанс вошел в приемную, Жан-Батист вешал там новую фотографию. Шанс почти не видел друга в последнее время, но слышал, что его болезнь усугубилась. Машинами на парковке уже занимался другой человек. – Какая потрясающая женщина. – приветствовал Жан-Батист Шанса. – Та, с которой я только что беседовал. Твоя пациентка? Жан-Батист был ростом едва ли выше пяти футов и чуть ли не столько же в ширину. В каком-то смысле можно было сказать, что он сложен с удивительной соразмерностью. Шанс полагал, что ему вряд ли больше пятидесяти, и считал, что они примерно ровесники. Француз носил массивные очки в роговой оправе, в черных волосах на хорошо вылепленной голове кое-где сверкала седина, и он собирал их в хвост в половину себя длиной. По мнению Шанса, Жан-Батист выглядел старше своих лет из-за тонкой, словно бумажной кожи, своим желтоватым цветом навевающей ассоциации с какой-то болезнью. – Как врач я осмотрел ее только раз, для составления заключения, а потом направил к психотерапевту Дженис Сильвер. – Один раз – это не так уж плохо. – Один раз – это один раз. Жан-Батист не сразу нашелся с ответом. – Это ты сейчас говоришь мне или себе? А может, какому-то своему внутреннему врагу. – Он еле заметно подмигнул Шансу. О Жан-Батисте говорили, что с самого своего прибытия в город на заливе он довольно-таки много внимания уделял дамам. – Наверно, и то, и другое, и третье понемногу. Я отправил ее в кафе на углу. – Рад за тебя. – Надеешься увидеть, как я лишусь лицензии? – Ерунда. Тебе только пальцем погрозят, да и то если только кто-то нажалуется. Полагаю, ты не занимался с ней сексом на полу своего кабинета во время того единственного освидетельствования. – Это точно. – Плохо. Она привлекательная женщина. К тому же умная и сексапильная. Насколько она не в себе? – Не знаю. У нее провалы в памяти и как минимум одна альтернативная личность… – Вот как, – сказал Жан-Батист. Он говорил тоном человека, с нежностью вспоминающего некие иные эпохи. Шансу был известен свойственный собеседнику скепсис, но ему не хотелось спорить. К тому же его собственные взгляды на вопрос были не слишком ясны даже ему самому. – Она до сих пор пребывает в очень напряженных отношениях, связанных с насилием, – сказал он. – В очень деструктивных отношениях. Если бы она могла освободиться… – Этот другой может и уйти. Шанс пожал плечами. – А может и нет. – А может и нет, – согласился Шанс. – И ты пытаешься помочь. – Вроде того. – Ну, – сказал он, – вы как Орфей и Эвридика в холодном сером городе. И кто станет тебя винить? Я, к примеру, целиком за. – Целиком за что? – Ой, да ладно тебе. Женщина тобой увлечена. Это ясно как день. И ты увлечен ею. Как давно у тебя был секс? Сейчас, когда Люси ушла, их было тут всего двое – лишь они вдвоем да пресловутые модели Жана-Батиста. На фотографии, которую француз только что принес, был мужчина, вероятно, не старше семидесяти лет, по-видимому страдавший болезнью Альцгеймера или какой-то иной формой деменции. Мужчина был одет в нечто, похожее на большой матерчатый подгузник, и ленту через грудь с надписью «КАПИТАН АМЕРИКА» жирными буквами. Он стоял на простом деревянном стуле перед длинным пустым столом, словно намереваясь повеситься в какой-то общественной столовой. В первую очередь внимание приковывал блеск в глазах старика на фотографии, одновременно сумасшедших и горящих сурово и непреклонно, иначе и не скажешь. – Осознание того, что твоя смерть близка, дает определенную свободу от условностей, – говорил тем временем Жан-Батист. Шанс глаз не сводил с новой фотографии и мужчины на стуле. – Последние деяния человека… особенно без утешения загробной жизнью… – Раньше мне казалось, что ты не из тех, кто верит в последние деяния, – перебил француза Шанс. – Я думал, это одна из твоих фишек. – Я сейчас говорю с тобой откровенно. Нет никаких воплощений в следующей жизни. Ты – лишь тот, кто есть сейчас. И тебе приходится думать, говоря в терминах Ницше, о вечном возвращении. |