Онлайн книга «Подлодка»
|
Крейсерская скорость. Команду второй час терзает нервозное любопытство. Старик продолжает хранить молчание. Направляясь в унтер-офицерскую каюту с документами, я слышу: — Смешно, конечно… — Ну, может власть имущие хотят, чтобы мы насладились видом заката в Бискайском заливе. — Можно окончательно забыть о том, чтобы навестить девчонку в Сен-Назере и потрахаться с ней всласть. Кругом одно дерьмо. Наступила тишина. Затем раздается знакомое потрескивание громкоговорителей. Наконец-то — голос командира! — Внимание. У нас новый порт приписки. Специя. Как вам известно, это в Средиземном море. Дозаправка — в Виго. На испанском побережье. Никаких комментариев, ни слова разъяснений, ни слога извинений — ничего подобного. Он лишь произносит «Отбой», и потом еще один, прощальный, щелчок. Свободные от вахты матросы обалдело смотрят в пространство. Помощник электромоториста Радемахер смотрит на свой бутерброд с маслом, словно его всучил какой-то незнакомец. Наконец Френссен нарушает наложенное на всех заклятие: — Вот дерьмо! — Полная задница! — следующий отзыв публики. До них постепенно доходит смысл приказа: нет возврата на базу, которая стала им вторым родным домом. Ни малейшей надежды на то, чтобы фасонисто ошвартоваться, красуясь перед собравшимися репортерами и бригадой медсестер, которые все, как одна, сжимают перед своими до хруста накрахмаленными передниками огромные букеты цветов. Рождественское увольнение? Все это тоже осталось за бортом. Они начинают злиться: — Чертовски любезное обхождение! — Им стоило бы надрать задницы! — Если тебе это не нравится, можешь сойти и продолжать путь пешком! — Боже мой, кто мог только представить такое! Мой взгляд отыскивает прапорщика. Он ссутулился, сидя на своей койке, свесив руки промеж колен, лицо белое, как бумага, вперенный в пространство взор смотрит в никуда. — Шеф будет в восторге от новости, — замечает Френссен. — Мы израсходовали почти все наши запасы. Горючего почти не осталось, и торпед — раз-два, и обчелся, так чего волноваться? — Но Испания — нейтральная страна. — Не забивай себе голову. Об этом позаботятся без нас! — Для меня это все равно, что красная тряпка! — Ты и раньше мог бы предсказать, что нечто подобное случится, если бы поглубже засунул себе палец в задницу! — Все веселье у нас еще впереди! В носовом отсеке по-прежнему царит небывалая тишина. Стук ведра, болтающегося меж торпедных аппаратов, кажется неестественно громким. — Этот номер не пройдет, — наконец приходит к заключению Арио. — Не старайся думать за командование, — отвечает Данлоп. — Ты никогда не слыхал о промежуточных дозаправках? — Но какое отношение все это имеет к Испании? Как называется эта дыра, куда нас направили? — Виго. — Дерьмо! — выдает Бокштигель, — Дерьмо, дерьмо! — и затем. — Дерьмо на лошадиной заднице. — Да они… они там… совсем спятили, свихнулись! — Жиголо просто трясется от негодования. — Средиземноморье! Он произносит последнее слово с таким отвращением, что можно подумать, будто он говорит о вонючей сточной канаве. — В Сен-Назере, видно, окончательно списали нас со счетов. Что будет с нашими вещмешками? — переживает Турбо. — Их доставят твоим наследникам вместе с остальными пожитками! — утешает его Арио. — Заткни пасть! — срывается Жиголо. Впрочем, шутка никому не пришлась по вкусу. — Рождество с макаронниками! Кто мог подумать? — Что значит «вместе с макаронниками»? Если тебе предоставят отпуск, то какая разница — пересечь Францию или пересечь Италию… — Проехать вверх по Италии, — поправляет его Хаген. — Ну да, — покорно соглашается Арио. Ясно, что он обдумает то, о чем никто не решается заговорить вслух: если мы вообще доберемся туда… — Гибралтар — что там такого страшного? — пробует поинтересоваться Семинарист. — Дурак останется дураком, никакие таблетки не помогут, — получает он первое разъяснение из какого-то гамака. А затем с нижней койки добавляют. — Такое создание, и все еще живет — а вот Шиллер умер! — Бедняга, ни малейших познаний в географии! Ты, похоже, никогда не обращал внимания на то, как устроен Гибралтар. Пролив узкий, как щелка девственницы. Нам придется смазать всю посудину вазелином, чтобы проскользнуть через него. — Это уже случалось однажды, — наконец замечает Хаген. — О чем ты? — Парень застрял и никак не мог вытащить свой член. Это приключилось с моим одноклассником. Его там зажало, как в тисках. — Шутишь! — Клянусь, это правда! — И что потом? — Ничего не помогало, так что они вызвали врача. Ему пришлось сделать даме укол… Турбо, известный поборник точности, не удовлетворен рассказом: И как же позвать врача, если застрял в женской п…е? На какое-то время ужасы Гибралтара перестают волновать общественность. — Понятия не имею. Может, кричать? — Или подождать, пока не выпадет снег. Я обнаруживаю командира на центральном посту. — Перемена занятий — лучший отдых, — замечаю я. — Превосходный! — угрюмо отвечает он, потом поворачивается и пристально смотрит на меня. Как всегда, он жует чубук нераскуренной трубки. Мы некоторое время стоим друг напротив друга, как статуи, пока он не приглашает меня присесть рядом с ним на карточный рундук. — Они, кажется, называют это «защита наших транспортных путей». Африка в огне, а нам отведена роль пожарных. Это настоящий кретинизм — перебрасывать наши подлодки в Средиземное море, когда их сейчас не хватает в Атлантике… Я пробую быть ироничным: — Вряд ли именно этим объясняется наше назначение в Средиземноморье. Командующий флотом, видно, дал маху… — Непохоже, чтобы это была его идея. Все-таки он сделал все от него зависящее, чтобы не дать использовать нас преимущественно в качестве плавучих метеостанций. Каждая наша лодка должна быть задействована в боевых действиях. Для чего же еще создавали VII-C, как не для битвы за Атлантику? До сего момента, как мне казалось, мы вольно бороздили океан на самостоятельном боевом корабле. Теперь мы не более, чем пешка в большой стратегии — пришедший издалека приказ развернул наш нос в сторону Испании; наши надежды на возвращение домой вместе со всем, что было с ними связано, рухнули… |