Книга Русский гигант КВ-1. Легенда 41-го года, страница 39 – Владимир Першанин

Федор, вымотанный за последние дни, расстроенный гибелью Михаила Журова, выпил свою порцию водки, зачерпнул каши и, медленно пережевывая, ответил:

– Скажи, что лейтенант Ерофеев напился.

– Шутите, товарищ лейтенант? – засмеялся адъютант.

– Какие шутки? Устал, выпил и спать лег. Так и доложи. Обойдутся они там без «Ваньки-взводного». Чести для меня много.

Адъютант, круглолицый, в портупее и начищенных сапогах, помялся:

– Надо сходить, Федор. Опять меня подполковник пошлет, да еще с патрулем вместе.

– Вот под конвоем я и пойду.

Вмешался рассудительный механик Захар Басов, у которого старший сын был немногим моложе Федора.

– Не дури, Федя. Командир бригады, какой бы он ни был, – большой человек. Командующим армией лично назначен. Если вызывает взводного лейтенанта, то кочевряжиться не надо. Смелый ты парень, но не заедайся из-за личных обид.

– Ладно, пошли, – поднялся Ерофеев. – Мне ваше высокое начальство и на хрен не сдалось, но не хочу экипаж подводить. Да и тебя, штабную крысу, взад-вперед гонять не хочется.

– Ты чего такой злой? – удивился заряжающий Костя Савушкин. – Доложишься подполковнику и пойдешь к своей Клаве. Она уж небось соскучилась.

Весь экипаж дружно рассмеялся. Только адъютант, по званию тоже лейтенант, надулся из-за «штабной крысы». В самом начале войны он недели две командовал легким танком БТ-7. Побывал под огнем, а когда машину подбили, сумел как-то попасть в штаб бригады. Федор затянул потуже ремень, потрогал отросшую щетину (не успел побриться) и хлопнул адъютанта по округлому плечу:

– Ладно, пошли, товарищ адъютант. Никакая ты не крыса, а лейтенант бронетанковых войск. По фрицам стрелял? Ну тогда вообще герой, а тебя за взводными, как ординарца гоняют.

К удивлению Федора Ерофеева, кроме руководителей бригады, на куске брезента сидели командиры танковых рот.

– Товарищ подполковник, командир взвода Ерофеев по вашему приказанию явился, – четко отрапортовал Федор.

– Являются черти во сне, – улыбался подполковник Зайченко, но подковырка была добродушная, – а не командиры танковых рот.

– Я пока взводный.

– А с сегодняшнего дня командуешь второй танковой ротой.

За это трудное время, да еще под началом Зайченко и погибшего ротного Линько, Федору гораздо чаще доставалась ругань, подковырки, а зачастую и угрозы, если не выполнит какое-то задание. Уже забыл, что надо отвечать в таких случаях.

Слегка толкнув в ногу, тихо подсказал начальник штаба Воронин:

– … трудовому народу…

– Служу трудовому народу! – снова козырнул лейтенант.

– Ну и соответственно, присваивается очередное воинское звание «старший лейтенант», – продолжал Зайченко. – Три тяжелых КВ у тебя в роте – подразделение особое. Две «тридцатьчетверки», тоже немалая сила. Ну и легкие танки. Тут уж командиром, минимум старший лейтенант должен быть. Присаживайся, в ногах правды нет. Такое дело, я считаю, надо обмыть.

Адъютант разлил по кружкам водку. Зайченко оглядел присутствующих:

– Для старшего лейтенанта Ерофеева сегодня большой день. Утром он числился обычным взводным, а сейчас командир подразделения, которое в других частях приравнивается к батальону. И «потолок» соответственный – майор. Хоть и молодой у нас новый ротный, но если будет хорошо воевать, может вполне дослужиться до майорского звания. Справишься с ротой?

– Постараюсь, – бодро отозвался Ерофеев, хотя вся эта процедура его тяготила.

Неожиданно как-то все произошло. Обычно о новом назначении знают заранее, обсуждают кандидатуры. И повышает в должности Зайченко, как правило, людей, приближенных к нему, готовых выполнить любой приказ.

А тут подковыривал по каждому поводу, смотрел, как на сопляка. Хотя Федор полтора года назад полный курс училища закончил, и по возрасту не такой и зеленый – 23 года недавно исполнилось. В этом возрасте некоторые уже батальонами или дивизионами командуют. Подполковник продолжал держать в руках кружку, наверное, хотел напутствие какое-то дать. Прервал молчание начальник штаба Николай Антонович Воронин, который всегда относился к Ерофееву дружески, хоть и занимал высокую должность.

– Справится. В боях проявил себя решительным командиром. Парень толковый, инициативный. За это и выпьем.

Поужинать Федор толком не успел, да и перловка надоела. Здесь стол (вернее, брезент) накрыт был богато. Копченое сало, тушенка, жареная картошка в большой сковороде, соленые пупырчатые огурцы, яблоки.

– Что, глаза разбегаются? – засмеялась Ирина Новикова, врач-лейтенант из бригадной санчасти, подруга начальника штаба, из-за которой Воронин устроил свару на танцах.

– Я не голодный сюда пришел, – резко отозвался Федор.

И вместо копченого сала с аппетитной мясной прожилкой, к которому потянулся было, отломил кусочек хлеба. Ирина почувствовала, что сказала не то, и протянула ему бутерброд.

– Я же сказал, что не голодный. С экипажем перловкой поужинали.

– Колючий ты, Федор Михайлович. Как ежик.

Гляди-ка, отчество знает. А на вновь назначенного командира роты обратил внимание какой-то незнакомый Федору майор. Судя по всему, из начальства.

– Сколько на счету немецких танков имеешь?

Вопрос Ерофеева удивил. Во-первых, кроме немецких «панцеров», КВ и пехоту поддерживает, и укрепления уничтожает, и с германской артиллерией воюет. Да и не подсчитаешь в быстротечном бою, кто какой танк подбил. Зачастую по одному «панцеру» сразу два-три танка огонь вели. Немца непросто взять, хоть броня у него тоньше. Зато прицельность хорошая и сильные снаряды, особенно у 75-миллиметровок, установленных на Т-4.

– Точно не могу сказать, товарищ майор. Но несколько «панцеров» наш экипаж уничтожил.

– «Несколько», это сколько? Два, три или десяток? Не ломайся, лейтенант. Я знаю, танкисты счет подбитому врагу четко ведут. Порой и цапаются, когда спорят, чей снаряд в цель угодил.

– Вы, наверное, большой специалист по танкам. Знаете, из-за чего танкисты цапаются. А ни разу не слышали, что происходит, когда болванка 75 миллиметров в броню бьет?

Красивая Ирина засмеялась и захлопала в ладоши:

– Сразу видно, что новый командир роты бывалый танкист. Товарищ Зайченко абы кого не поставит на эту должность.

Видимо, Ирина не слишком жаловала майора. Подполковник Зайченко довольно усмехнулся:

– Федор Ерофеев хвалиться не любит, но с десяток фашистских машин его экипаж на счету имеет.

– Чего ж ты его к ордену не представил?

– Не за ордена воюем, – важно отозвался Юрий Вадимович Зайченко. – А успехи героев я всегда отмечаю. Вот сегодня товарища Ерофеева и в звании, и в должности повысили. За что предлагаю еще выпить.