Онлайн книга «Большой куш»
|
– Еду по городу в автомобиле, не насосала, а подарили, – продекламировал Васильев. – Сам сочинил? – хмуро спросил Степанов. – Нет, Пушкин Александр Сергеевич. – Ты с этим аккуратней… – С чем? – удивился Васильев. – С насосами. Моя Алена тоже машину хочет, даже курсы закончила, права получила. Мне неприятно, если и про нее так говорить будут! – Да я и не думал про нее! – растерялся Васильев. – Просто сказал. Поговорка же такая есть. – Ладно, проехали. Что будем делать? – Давай грамм по сто, и по домам. – Идея мне нравится, но с некоторыми коррективами. Не по сто, а по двести. – Коррективы внесем по ходу действия. Там будет видно. – Мудрое решение! Куда двинем? – Лучше неподалеку, пешочком. Тачки потом заберем, – Васильев кивнул на противоположный тротуар, который днем превращался в импровизированную автостоянку для сотрудников. Несмотря на позднее время, там еще стояло десятка полтора машин. – Может, в «Сад»? – Степанов саркастически улыбнулся и показал рукой. Наискосок от УВД мягко светилась украшенная цветными гирляндами веранда ресторана «Цветущий сад». Вокруг, загораживая проезжую часть, точно пришедшие на водопой хищники, сгрудились дорогие машины. – Все шуткуешь? На руководство нарваться? Не, там мы никто и звать никак… А если за деньги, так и повышенных зарплат не хватит! Надо туда, где нас уважают. Пойдем к Вартану! – Пойдем. Только… Может, давай я Алену приглашу? Для компании. Посидим втроем, все веселее… Васильев выругался про себя. Но вслух спокойно сказал: – Лучше в другой раз. У нас же свои разговоры, ей неинтересные. Да и многое у нас не для посторонних ушей. – Ну, так – значит, так, – согласился Степанов. Они прошли несколько кварталов вниз, в сторону вокзала, и, привычно осмотревшись, нырнули в дверь под вывеской «Встреча». Спустившись по ступеням, они оказались в подвальном помещении, отделанном по моде давно ушедших времен деревянными панелями. Бар был небольшой, здесь царил приятный полумрак, играла тихая музыка… Что очень важно – не было окон, в которые можно забросить гранату или выстрелить. А что еще важней – имелся второй выход во двор, о котором никто не знал. Народу почти не было. Вечер только наступил, а до ночи еще было далеко. – Какие люди! – из-за стойки навстречу им радостно выскочил черноволосый, южного вида бармен и принялся горячо пожимать руки. – Здравствуйте! Как поживаете? Что давно не были? Радость была непритворной: несколько раз оперативники здорово помогли этому человеку. Поэтому здесь они пользовались максимальным уважением и стопроцентной скидкой. – Здравствуй, Вартан! Что спрашиваешь? Ты же нашу работу знаешь… – Знаю, знаю, проклятая работа! Я бы вам десять зарплат платил, честное слово! – Ну, может, станешь когда-нибудь нашим министром… А пока накорми да напои – мы только с задержания… – Пойдемте, пойдемте в ваш кабинет, – засуетился Вартан. – А кого задерживали? – Завтра узнаешь! – ответил Степанов. – Как вокзальные? Не наезжают? – Тьфу-тьфу, – сплюнул бармен. – После того раза, как бабка отходила! – А вообще как обстановка? – поинтересовался Васильев. – Сегодня двое приходили, дерганые такие, на карманников похожи. Предлагали золото купить. Я сказал не надо, чтобы по мелочи не светиться. А те залетные с пушкой куда-то пропали. Завтра Скворец из Анапы приезжает, он много новостей наметет… Они прошли в маленький, но уютный кабинет с запирающейся изнутри дверью и выходом на черную лестницу. За несколько минут Вартан и его официант накрыли стол закусками: мясная нарезка, копченая курица, помидоры, огурцы, маслины, свежий ароматный лаваш, бутылка «Белой березки», томатный сок. Оставшись одни и задвинув щеколду, они жадно набросились на еду. Васильев разлил водку по рюмкам, они чокнулись. – Ну что, давай за нас. – Давай. Они выпили, запили томатным соком. – Сейчас ни на кого рассчитывать нельзя, – с полным ртом проговорил Васильев. – Свои же и продадут в случае чего. – Это точно, – кивнул Степанов. – Хорошая бастурма, не пересушенная. Ты Кольку Логинова помнишь из Пролетарского? – Ну? – Ехал с дня рождения, с запахом, гаишники остановили, оформили и на ксиву не посмотрели. На следующий день уволили, и начальника розыска следом… Васильев покрутил головой. – Совсем офуели! Раньше своих всегда отпускали. А сейчас наоборот – лучше коркой не махать, а на деньгах решать вопрос… – Только куда же мы так придем? – А хрен его знает! Ни к чему хорошему… Только там, наверху, больших начальников за грехи подчиненных не снимают, что бы они ни вытворили. Даже выговоров не объявляют… – Да-а-а, несправедливо… Если закон для всех один, то и спрос со всех одинаковый должен быть… – А скажи, зарплаты у нас справедливые? Сколько раз в нас стреляли да ножами пыряли, а большие деньги в домах не водятся! Мы их только у бандитов видим: вот у «мертвецов» полный рюкзак… – Ну, Бобров-то видит. И Лимонов. И примкнувший к ним Феклистов – хотя и молодой, а уже дом строит… Нормально для старлея? – Так они не с зарплаты видят, а с «колдовства». И Синеватый не бедствует. Говорят, у него вилла в Испании… – Они же ему и передают. Так все и идет: бабло снизу вверх по цепочке, а сверху вниз – покровительство. Лимонов меньше нас служит, а уже майора получил. И Бобров подполковника досрочно. – А мы в капитанах перехаживаем! – Бабло побеждает зло, – криво усмехнулся Степанов. – Может, и нам начать «колдовать»? Я бы тоже хотел в Испанию… Да и машинку недорогую Алене купить… – Ничего себе! Ты совсем офуел с этой Аленой! Да ты знаешь… – Не говори так, а то мы поссоримся! – насупился напарник, и Васильев осекся. Степанов мрачно опрокинул рюмку, не предлагая товарищу. Васильев тоже выпил, но без удовольствия, ибо атмосфера единения душ, необходимая для российской пьянки, дала трещину. Да-а, дело плохо… Пожалуй, эпизод в кемпинге придется забыть, иначе они рассорятся насмерть! – Я хотел сказать, что нам начинать уже поздно, – соскочил со скользкой темы Васильев. – Раз мы сразу не вписались в Систему, то и доверия нам нет. Да и места хлебные все заняты. «Крыши» уже поставлены, система развала дел налажена, зачем мы нужны? Да и не хочу я бандюков отмазывать! – Так даже лучше: чуть жареным запахнет, они сразу друг друга сдают, – товарищ оставался мрачным, но явно ссориться не хотел. |