Книга Поющая для дракона, страница 80 – Марина Эльденберт

Присмотрелась: драконы действительно раздражены. Крылья вспарывают воздух, лапы хищно расправлены, шипастые хвосты дергаются в стороны даже на лету. Но в город им не попасть — они словно натыкались на невидимую преграду. Некоторые струи огня достигали воды и с шипением вспенивали море. Я знала, что Лаувайс в порядке, но все равно становилось не по себе. Их было не меньше двух десятков. Не меньше двадцати хищников с зубами в мой рост и когтями-лезвиями. Хищников, щедро поливающих землю огнем. Такое мы раньше видели только в кино или на уроках истории на голограммах.

А между тем мама пережила самый настоящий налет.

Сквозь шум подростки принялись переговариваться:

— Да они там пожгут все к фигам!

Чтобы слышать друг друга из-за шума сирены и творящейся вокруг неразберихи, приходилось кричать.

— Не пожгут, вальцгарды на месте! А еще сам Халлоран.

— Сунется он туда, как же. Для вида появится и сбежит в подземку Лаувайс.

Тут я почувствовала себя как-то странно, потому что мне захотелось приложить придурка обо что-нибудь головой. Все-таки мы с Танни похожи больше, чем мне кажется.

— Заткнись, Бакстон!

— А чего?

— А ничего! Не трепись о том, о чем понятия не имеешь.

После этих слов я зауважала Имери еще больше.

— Зато ты имеешь!

— Имери, эй, Имери…

Слушать перепалку я не стала. Оставив Танни на кухне на прямой связи, увлекла Марра за собой в гостиную. Везде и правда показывали одно и то же: полыхающие пустоши на границе с городом. Менялись только лица репортеров и эмблемы каналов. А еще голоса — резкие, сильные, бодрые, но взвинченные. В каждом из них притаился страх, так же как в сосредоточенных на камеру лицах.

Мысли метались в голове как-то слишком бессвязно, поэтому я зацепилась за одну.

Рэйнар — там, а значит, все будет хорошо. С ним все будет хорошо, и все будет хорошо с Мэйстоном.

Неосознанно щелкнула пультом и вместо привычного пейзажа увидела роскошно обставленную гостиную. Современную, просторную, в кремовых тонах. Отличал ее разве что камин и тяжелая деревянная мебель, говорящая о примерной стоимости обстановки. На диванчике сидела местра Халлоран, а рядом с ней — Ирргалия. Обе в довольно строгих платьях, тем не менее не отменявших присущего этим дамам лоска. Судя по всему, репортерам удалось прорваться в родовой замок Халлоранов. Или же их туда пригласили специально.

— Как вы относитесь к тому, что ваш сын рискует собой?

В кресле напротив сидела молодая журналистка. Жгучая брюнетка с резкими чертами лица.

— Мой сын, — местра Халлоран приподняла идеальные брови, — никогда не прятался за спинами других, и я уважаю его решение. Он обучался в Академии, как и все, кто сейчас находится в пустошах. Думаю, не стоит объяснять, что его сила поможет решить все гораздо быстрее.

— У вас есть предположения, почему это произошло?

— Я не могу давать никаких комментариев по поводу происходящего, — бесконечно терпеливо пояснила Аргастель. — Завтра состоится пресс-конференция, на которой вы сможете задать все интересующие вас вопросы главе города.

Она нарочно сделала акцент на последних словах, как бы отделяя себя от политики невидимой преградой.

Почему-то я не могла оторваться от экрана. То ли потому, что так чувствовала себя ближе к Рэйнару — это дом, где он родился и вырос, где бегал совсем маленьким и постигал азы магии иртханов. То ли потому, что отчетливо понимала: этому дому никогда не стать моим. Нас разделяет пропасть величиной с пустоши. Меня и правящих… всех, кроме одного.

— Сделаю это с удовольствием. Местрель Стоунвилл — Журналистка повернулась к Ирргалии. — А как вы можете прокомментировать происходящее? Мэйстону будет интересно услышать мнение из Флангстона.

— Мы сейчас не во Флангстоне. — Ирргалия царственно улыбнулась, и ее улыбка отразилась тенью на губах задавшей вопрос. — Но если бы я была далеко отсюда, сказала бы то же что и сейчас.

Она посмотрела прямо на меня, точнее, прямо в камеру. И во взгляде этом не было ни капли высокомерия, которым меня окатило на юбилее. Разве что уверенность королевы, которая вот-вот взойдет на престол.

— Нам не о чем волноваться. И вам тоже. Мэйстон в надежных руках.

— Спасибо, с вами…

Я не стала смотреть дальше. Выключила визор и прислушалась: Танни на кухне продолжала оживленно болтать с Имери. Марр задремал рядом, только кончик хвоста подрагивал, изредка постукивая по полу мощными шипами. Я улыбнулась ему и осторожно, чтобы не разбудить, поднялась.

На крышу выбиралась редко, но сейчас был тот самый случай. Скоростной подъем на лифте, несколько метров до лестницы — и вот уже распахнутое в небо окно приняло меня в прохладные объятия. Отсюда было не видно пустошей: Мэйстон сомкнул цепкие стальные ладони вокруг нашего дома. Тонкие нити солнечных лучей пронизывали остовы башен, сигналящие флайсы. Отражались от стекол и дисплеев мобильных короткими искрящими вспышками. Народу на крыше было несказанно много, и даже стоял сосед. Тучный Бариго Лансаро, который обещал нажаловаться на нас с Танни за шум. Сейчас этот мужчина совсем не выглядел грозным, скорее напуганным. Втянув голову в мясистые плечи, покосился на меня и спросил:

— Если они сунутся в город, набла с два я поддержу его на следующих выборах.

— Не сунутся, — сказала я.

И отвернулась.

Словно в подтверждение моих слов смолкла сирена. Эхо, что протяжным воплем металось между растопыренными иглами, затихло вдали.

Лансаро потоптался немного рядом, словно раздумывая, не продолжить ли разговор о политике и случившемся, но все-таки ушел. А я все стояла, подставляя лицо сумасбродному ветру. Смотрела в сторону Лаувайс и думала.

О том, что узнала.

О том, сколько мне еще предстоит узнать.

О том, что дракон никогда не нападет без причины.

О том, что он выбирает себе пару один раз и на всю жизнь.

Можно бояться его непререкаемой силы. Сокрушающей, выжигающей, властной.

Но его нельзя не любить.

Стихи в романе принадлежат Марине Кузиной.