Книга Любовь к красному, страница 28 – Ольга Гусейнова

Мы следовали один за другим по узким низким коридорам и огромным залам соляных пещер, постоянно углубляясь в недра, казалось, бесконечного лабиринта. Здесь еще сильнее чувствовался специфический запах, но, к счастью, вдоль нашего маршрута горели фонарики, позволяя видеть пространство до очередного поворота. С каждой минутой становилось прохладнее, и скоро я надела кофту, совсем недавно буквально силой всунутую мне агентом Соллом вместе со снаряжением. Стены же коридоров становились более бугристыми и неровными от соляных наплывов и подтеков.

В какой-то момент я ощутила вибрацию. Не сразу поняла, откуда она исходит, даже коснулась шершавых острых зубцов на стене, но колебания шли отовсюду. Неуверенно оглянулась на Мартина Рейвята. Он, поймав мой взгляд, поинтересовался:

— Ощутили?

— Странно, будто рядом играет очень громкая музыка и от нее вибрирует все… — поделилась я впечатлением.

— А я не чувствую, — нахмурился артефактор, выглянув из-за спины Рейвята.

— Ее только сутевики ощущают… ощущали так далеко от источника, — мрачно пояснил руководитель экспедиции.

— А далеко идти еще? — дружно спросили мы с Шимусом.

— Да. Эти… горе-археологи силами местных рабочих расчистили разлом и почти сто метров коридора, по которому мы спускались. А дальше проходы были свободные. Вероятно, доступ к артефакту был заблокирован только на поверхности, но со знанием дела и основательно. Без сведений о местонахождении его бы вряд ли нашли.

— В предоставленном нам отчете написано, что у погибших была древняя карта, а также несколько современных топографических и…

— Да! — согласился Рейвят. — С ней работают специалисты из СОАТ.

Вибрация усилилась; я напряженно спросила, вглядываясь в узкий проход:

— А здесь только один вход… и выход?

Менталист снова, не сказав ни слова, снял с меня каску и погладил по голове, усиливая внушение. Хотя окружающим могло показаться, что он просто поправил мою косу, рогаликом закрученную на макушке.

Я резко отстранила голову и грозно уставилась на слишком своевольного туманника:

— Не смейте промывать мне мозги без разрешения!

А он спокойно, явно не чувствуя вины, вернул каску мне на голову и улыбнулся, помогая ее закрепить:

— Вы очень похожи на мою сестру, она тоже не переносит темноту и узкое пространство. Год назад Кристина застряла в лифте с выключенным освещением. Теперь поднимается в свой офис исключительно пешком… на двадцать шестой этаж.

— При чем тут ваша сестра? — раздраженно ответила я. — Я официальное лицо и уж точно не ваша родственница, чтобы…

— Я сильный менталист, госпожа Кыш. — Несмотря на мой раздраженный тон и злость, мужчина говорил мягко и смотрел на меня тоже по-братски. — И не хочу, чтобы к вашим прежним страхам добавились новые. Кошмары никому не нужны, ведь правда?

Я открыла рот высказаться, но через секунду закрыла. Если средний туманник Ясмина легко «читает» меня, то сильный менталист из силового ведомства однозначно может походя ознакомиться с моей подноготной. Ведь в экстремальной ситуации я не слежу за тем, о чем думаю, что чувствую и чего боюсь. Поэтому примирительно кивнула и, развернувшись, продолжила путь. Полгруппы и так заждались впереди.

* * *

Увидев хранилище артефакта, я сперва не поверила своим глазам. Учитывая, какой лабиринт из ходов-переходов мы прошли, перебрались по качающимся мосткам через огромные гулкие пещеры, на какой глубине находимся, — и очутиться в небольшом тупичке?! Это выше моего понимания.

Я замерла в шаге от арочного проема, осматривая небольшой полукруглый скорее грот, чем пещеру, в котором на, вероятно, естественном каменном белоснежном пьедестале, в углублении лежит, на первый взгляд, ничем не примечательная вещь. Мало того, лежит в луже.

— Ждали огромную пещеру с разбойничьим кладом? — усмехнулся агент Кодияр, оценив произведенный эффект.

— Не-ет, но чего-то… посущественнее, — в точности выразил мое мнение коллега-артефактор. Он так же, как и я, видел изображение и читал описание объекта, но тем не менее увидеть собственными глазами на месте…

Мы встали плечом к плечу, знакомясь с объемом работы.

Рейвят протиснулся вперед и, обведя арку широким жестом, начал обрисовывать положение дел:

— Здесь заложены артефакты-ловушки. Большую часть мы деактивировали, но опытным путем выяснили, что ошиблись.

— А черные пятна на полу — остатки неудачного опыта? — мрачно поинтересовался Шимус.

Я тоже взглянула на соляной пол в кошмарных черных подпалинах, и еще в красных… и серо-буро-малиновых… В общем, с виду безобидная пещерка оказалась смертельно опасной.

— Да! — кивнул Мартин с горечью. — Трое моих ребят здесь… остались. Разом и почти мгновенно сгорели. Сработали артефакты-ловушки, спрятанные в арке. А до них — наша первая группа… в полном составе. А до этого мои ребята вынесли отсюда останки шестерых искателей приключений, которые решили, что умнее всех.

— Я хотел бы сам осмотреть арку, — заинтересованно, с азартом заявил Шимус. Чувство самосохранения у этого профессионала отступило перед возможностью собственными руками пощупать незнакомый артефакт.

— Госпожа Кыш, а вам — сюда, ваш подопечный лежит здесь, тепленький, — грустно усмехнулся Мартин, остановившись у пьедестала. — Жидкость безопасна.

Я, нервно улыбнувшись, кивнула. И пока сопровождающие наблюдали за действиями артефактора, которому выпала доля главного спасителя Южного континента, занялась своей частью работы. Потерла ладони, помассировала пальцы, разогревая кожу и повышая чувствительность. А потом шагнула к пьедесталу, разглядывая артефакт — с виду самый обычный камень в мутной лужице. Даже воспользовалась фонарем на каске, чтобы лучше рассмотреть.

Ничего этакого — замысловатого, пафосного, металлического, как любили украшать подобные «штуки» в древности. Никаких финтифлюшек, узоров и даже рун. Совершенно непримечательный плоский серый камень с белыми прожилками, довольно большой. А вот внутри него каким-то образом помещен крупный сгусток окаменевшей ископаемой смолы, называемой на родине алатырь, а здесь — эмбер. Я наклонилась поближе, разглядывая желтый выпуклый кругляш. Вычленяя отдельные элементы, подсознательно догадываясь, подозревая, что собраны они вместе не по прихоти природы, а по чьему-то очень-очень злому намерению. Отрицательная энергетика чувствуется на расстоянии.

Внутри прозрачного самоцвета я различила тоненькую веточку какого-то растения, малька земноводного, фалангу человеческого мизинца и звериный коготь. Этот солнечный камень, как еще называют эмбер, светился изнутри, будто искрился от напряжения и заключенной в нем силы.

Наконец я решилась и аккуратно прикоснулась к артефакту кончиками пальцев, чтобы не сдвинуть его, а открыть своему дару дорогу. Замерла в ожидании ответа, ждала, ждала… но ответа не было. Удивительно: со мной такое впервые — вещь… молчала. И от этого необычного, зловещего безмолвия у меня внутри все засвербело от мучительной неудовлетворенности. Вроде вот она вещь — есть, а получается — нет?!