Онлайн книга «Орудия Ночи. Кн. 4. Жестокие игры богов»
|
– Нужно проверить храмы дэвов и дейншо, – предложил Бернардин. И тут совершенный понял, что его так тревожит: он боялся, что и мейсальские святые места лишились благодати. А вера его сейчас была не настолько крепка, чтобы противиться Ночи, проникшей в твердыню ищущих свет. Бернардин устремился к дэвскому храму, где брат Свечка совещался с Редеусом Пиклю. Храм точно так же лишился святости. – Той ночью ничего подобного не было, – заметил совершенный. – Обряд очищения проводили наутро после вашего визита, совершенный, – пояснил храмовый сторож. – Кое-кто решил, что всему виной иноверец, которого пустили внутрь. – Это случилось в храмах по всему городу, – сказал Бернардин. – Пиклю точно так же и говорил. Мы ж не дикари суеверные вроде праман. Прамане действительно верили, что иноверцы оскверняют храм, даже если просто входят в него. После такого праманские святыни следовало заново освящать. – Утратилась святость? – забормотал себе под нос Свечка. – Так вот это что? Если предположить, что в Ночи все возможно… – Он и сам толком не понимал, куда клонит, но знал, что озарение где-то рядом, буквально руку протяни. Как святое место могло лишиться святости без пособничества священников и прихожан? – Выбора нет, – решил брат Свечка. – Нужно проверить и места, где собираются ищущие свет. – А к дейншо не хотите сходить? – Нет. Они еще ревностнее праман относятся к неприкосновенности своих храмов. – Точно так, – поддакнул сторож. – Но и у них та же беда. Святость пропала в тот же день, что и у нас. Беда не обошла стороной и святые места мейсалян. Брат Свечка с Бернардином вернулись в графский замок и отправились поужинать в комнатушку за кухней. Монах безучастно ковырялся в еде. Он чувствовал духовное опустошение. – Это все, верно, как-то связано с той женщиной, – осмелился наконец заговорить Бернардин. – С тем Орудием. Совершенный хмыкнул в ответ. – Перемены начались после ее визита. – Так, выходит, она и есть настоящий истинный Бог? – Она – самое сильное Орудие из тех, что вьются поблизости, вот и все. Может, и так, но как могло одно юное создание превосходить могуществом все традиционные божества? Если предположить, что в Ночи все может быть правдой, а эту доктрину не принимала до конца ни одна религия, одна лишь вера должна была даровать богу дейншо способность противостоять демонице. Разве только если в основе всех традиционных религий не таился какой-то губительный изъян. Самый главный вопрос следовало сформулировать так: почему всемогущий, всезнающий и вездесущий Господь не сумел справиться с доселе неведомой сущностью, обладающей даром высасывать святость из мест, открытых в честь Него? Сочию Бернардин со Свечкой не нашли. – Готов поспорить, улизнула повидаться с Кедлой, – проворчал Амбершель. – На сегодня у нее других дел не было. – Но она… – Ну же, совершенный, это ведь Сочия Рольт! Вы ее знаете лучше, чем все остальные. Разве позволит эта женщина здравому смыслу встать у себя на пути? В комнатушку как раз вошла Гилеметта – проверить, не нужно ли им чего. – Графиня все утро провела с Люмьером, – недовольно буркнула она. – А после обеда отправилась в зал для аудиенций, битком набитый городскими судьями. Они заявили, что им приказано явиться на общее собрание. – Проклятье на мою голову! – Брат Свечка так редко сквернословил, что Бернардин и Гилеметта с изумлением уставились на него. – Забыл! Хотел их отругать, что понапрасну тратят время Сочии на мелкие дела. Всё вы виноваты, Бернардин. Если бы не утащили меня с собой… – Я виноват? Вы бы сказали, что у вас встреча. – Вы так настаивали, будто Сочия велела немедленно этим делом заняться. – Можно было и подождать. Потрясти этих паршивых судей за яйца важнее, чем бегать без толку по городу, как мы сегодня. – А ведь вас двоих графиня считает главной опорой Антье, – рассердилась Гилеметта. – Надо вам чего-нибудь? Я уже ухожу. – Скажи нам, где графиня, – попросил Бернардин. – Мы бы ей рассказали, что удалось выяснить. И совершенный бы извинился. Брат Свечка закатил глаза. – Сами с ужином разберетесь, – прорычала Гилеметта и отправилась восвояси, но на пороге задержалась. – Она уже наверняка ужинает с моей кузиной в Арнгенде. И ушла. – Бернардин, – через минуту сказал Свечка, – я слишком стар. Уже много лет назад мне следовало отправиться к свету. С каждым днем я все сильнее чувствую, что мир вокруг стал чужим. – Многие знания – многие печали. Все, кто нам сегодня повстречался, тоже бы чувствовали себя потерянными, знай они то, что знаете вы. Бернардин превратно его понял. Намеренно ли? Может, и нет. Амбершель проще смотрел на мир. – Несомненно. Несомненно. – Я вот думаю, мы что-то упускаем из виду. Может, человек со стороны бы и заметил, а вот мы с вами не видим, потому что нам вера наша мешает. – Бернардин… Амбершель уже в который раз удивил и озадачил старика, продемонстрировав глубину, которой от него никто не ждал. Демона только помяни – в комнатушку вошла Сочия. Вид у нее был усталый. Тут же снова появилась Гилеметта. – А мы-то решили, что ты уже уходишь, – проворчал Амбершель. – Соврала. Нужно было от вас сбежать. – Я повидалась с Кедлой, – призналась Сочия. Брат Свечка хмыкнул. Он хотел было напомнить ей о материнских обязанностях, но тут вспомнил слова Гилеметты о том, как Сочия провела утро с сыном. Да и отчитывать ее – только время зря терять. – И как? Не повесили ее еще? – поинтересовался Амбершель. – Нет. Но я за нее волнуюсь. – Неужели? И почему же? – ехидно спросил Амбершель. – Потому что она все больше отбивается от рук, – ответила Сочия без тени ехидства. – Убивает направо и налево. Кого убивать – ей неважно. Если это не наши преданные друзья, если не желают истреблять всех, кто думает не так, как мы… Сейчас Кедла в Арнгенде и действует гораздо более жестоко, чем когда-либо действовали сами арнгендцы. Вчера напала на поместье, принадлежащее кузену Анны Менандской, и убила там всех, не исключая мышей и воробьев. Сожгла все, что смогла. Отравила колодцы. Ее люди никогда не перечат. Верят, что Господь ее послал покарать Арнгенд. Боготворят ее. – А ты ревнуешь? – спросил совершенный. – Больше нет. Теперь мне страшно – я боюсь, она поверит в то, что говорят ее люди. Решит, что с ней и правда Господь и что можно одолеть Арнгенд всего с несколькими сотнями солдат. |