Книга 13 минут, страница 34 – Сара Пинборо

– Но зачем им меня связывать? – все же спросила я через несколько минут. – И зачем потом отпускать?

Бекка снова посмотрела на дерево.

– Может, тебе удалось освободиться и ты убежала? Может, это была шутка, которая зашла слишком далеко? Может, ты упала в реку после того, как убежала?

Я уставилась не нее:

– Но мы же говорим о Хейли. Хейли и Дженни.

Она, не пытаясь сгладить впечатление, еще раз прошлась по фактам:

– Мы все еще не знаем, что здесь произошло, но вот что известно: в сообщении предлагалось прийти на обычное место. И оно выглядит так, будто вы все тут были, к тому же недавно. И если вы все тут были и просто проводили время… – она сделала паузу, чтобы подчеркнуть то, что я не хотела слышать, -…тогда почему они ничего тебе об этом не сказали? Почему они ничего не сказали, когда тебя нашли?

– Я не знаю, – пробормотала я, притопывая, чтобы согреться.

– Раз ты привела меня сюда, – продолжила Бекка, – значит, какая-то часть тебя считает, что они как-то с этим связаны.

– Но что случилось с Николой Монро?

– А что с ней? – Бекка выпрямилась и снова принялась рассуждать. – Ее нашли в реке. Это не доказывает связи с тем, что произошло с тобой; она могла упасть в реку или ее бросили выше по течению, возле Мейпула, а потом ее снесло сюда. Эйден пока остается единственным связующим звеном, а он практически ее не знал, да и вообще не сделал ничего плохого. – Меня умилило то, как вызывающе Бекка вскинула подбородок, говоря это. Хотя ей не нужно было меня убеждать в этом. Я ей верю. Я знаю, что Эйден невиновен. – И он же не преследовал тебя или что-то в этом роде, так ведь? – закончила она.

Ей явно хотелось, чтобы вопрос прозвучал как утверждение, но я уловила в нем сомнение – ей была необходима поддержка.

– Конечно нет. Я уже практически о нем забыла. – Я очень осторожно подбирала слова. Даже если мне этого было не понять, он был целым миром для Бекки. Я не хотела ее расстроить или оттолкнуть. Она мне нужна.

– Вполне возможно, что случившееся с ней и с тобой – это никак не связанные события, – заключила Бекка, окидывая взглядом поляну. – Может, стоит позвонить этой Беннет. Рассказать ей об этом. – Она посмотрела на меня. – Я не могу этого сделать, она подумает, что я просто пытаюсь избавить Эйдена от неприятностей.

Я поняла, что я ей тоже нужна.

– Но что это доказывает? – Я беспомощно пожала плечами. – Ничего. Просто не так давно мы все были здесь. Или они могут сказать, что приходили сюда без меня и одна из них съела этот батончик. Или что кто-то совершенно незнакомый выгуливал собаку тут в лесу. Здесь нет ничего, что бы доказывало, что мы приходили сюда той ночью.

Она знала, что я права. Это выглядело в лучшем случае неубедительно. И они мои подруги. Я не хочу идти в полицию и обвинять их в том, в чем сама не уверена. В смысле, черт… А что, если у меня просто проблемы с головой? Они, наверное, тут вообще ни при чем.

Бекка положила окурок своей сигареты в карман – наверняка не хотела наследить на месте происшествия, – а потом прикурила другую. Она прищурилась, о чем-то напряженно размышляя.

– Нам нужно выманить их, – наконец сказала она. – Проверить.

Лицо стало щипать от холода, я так разволновалась, что у меня внутри что-то начало вибрировать.

– Притворись, что начинаешь вспоминать, – сказала Бекка; она оживилась, когда в ее голове начал выстраиваться план. – Ничего серьезного, просто скажи, что время от времени возникают расплывчатые образы, но ты пока не понимаешь, что они означают. Держись с ними слегка настороженно. Что-то в этом роде.

– И что потом? – Я знала, что она собирается сказать, но хотела услышать это от нее.

– Посмотришь, как они будут реагировать. Что будут делать.

Она уже дрожала от холода, и мы пошли обратно, осторожно пробираясь между деревьями к такой знакомой мне узкой тропинке, а потом к реке. Наконец мы вышли на главную дорогу. Когда мы уже могли спокойно идти рядом, я взяла ее под руку, будто она была моим парнем. С тех пор как мы в последний раз так ходили, прошло много времени. Я ощущала ее тепло, и меня это успокаивало. Мне не хватало Бекки, я была удивлена, осознав это.

– Я напишу тебе, приглашу пообедать с нами, – сказала я. – Тогда я это и сделаю. Так мы обе сможем понаблюдать за их реакцией.

Бекка, к моему облегчению, не попросила пригласить и Ханну. Я правда не хочу, чтобы кто-то видел, как я обедаю с Ханной. Это не должно иметь значения, но имеет. Бедная Ханна, ее так легко бросают!

Бекка все еще пыталась разобраться в случившемся.

– Что-то произошло в тот промежуток времени, которого ты не помнишь, – сказала она. – Должно было произойти. Что-то вынудило тебя встретиться с ними посреди ночи и, в конечном счете, чуть не погибнуть. – Она говорила еле слышно, будто это было настолько ужасно, что невозможно было говорить об этом громко.

– Но что могло случиться? Мама говорит, что в четверг ночью я была дома, в своей комнате, а в пятницу, как всегда, пошла в школу. Судя по тому, что говорят все остальные, это был совершенно обычный день.

– Может, со стороны это так и выглядело, – заметила Бекка. – Но кто знает, как оно было на самом деле? Моя мама понятия не имеет, чем я занимаюсь. Если бы ее спросили, что я делала в прошлую пятницу, она бы и словом не обмолвилась о наркотиках и выедании мною мозга у моего парня.

– А что, если они ничего не сделали? Если они просто мне угождают? – спросила я.

– Тогда все Барби воссоединятся и…

От этих слов я замерла и пристально посмотрела на нее.

– Барби? – переспросила я. – Даже ты нас так называешь?

Ее рука под моей напряглась.

– Иногда. Это просто прозвище. Я была первой, кто вас так назвал. Несколько лет назад. – Она помедлила. – И тогда это не было комплиментом.

– Да ну? – Настала моя очередь высказаться. – Барби, – повторила я. – Значит, это ты придумала. Ну ты и сука!

Я буквально чувствовала, как от болезненного румянца на щеках Бекки исходит жар, и вдруг рассмеялась. Я так хохотала, что нам пришлось остановиться. Бекка смотрела на меня как на сумасшедшую, а потом тоже начала смеяться, и в конце концов мы обе стали задыхаться и плакать между приступами неконтролируемого смеха. Барби. Так это ее оскорбительное прозвище мы взяли и присвоили. Мы, наша троица, гордились тем, что нас так называют. Барби. И я, и Бекка видели нас такими. Пустыми, пластиковыми, но красивыми. Я все еще этим гордилась. Ничего не могла с собой поделать. Я действительно Барби.

В конце концов мы перестали смеяться, и нам снова стало холодно. Я вытерла слезы, чувствуя, что лицо болит от хохота, и сказала:

– Ладно. Давай все должным образом спланируем.