Книга Прикладная некромантия. Записки между страниц, страница 65 – Купава Огинская

— И ты его провел. Только почему-то теперь возмущаешься, — заметила я, решительно игнорируя всякие намеки. Если он рассчитывал, что со мной будет легко, то я вынуждена была его разочаровать. Будет сложно.

Годы издевательств ему еще аукнутся. И бездарная свадьба ему еще аукнется. И ворона, о которой я никак забыть не могла, даст о себе знать.

— Мда… — развивать тему он не стал, еще раз провел ладонью по моему голому плечу и задумчиво спросил, виртуозно меняя тему: — А ты специально ко мне в таком наряде пришла? Это намек? Брачная ночь у нас все же будет?

— Шишка на лбу у тебя будет, если ты меня сейчас же не отпустишь! — рявкнула я, отшатнувшись.

— Да как скажешь, — удерживать меня он не стал. Отпустил. Выбрался из подмоченной мною кровати, дошел до двери и открыл ее, выжидающе глядя на меня.

Меня пытались выпроводить. И от этого стало отчего-то очень обидно.

Шмыгнув носом, я поправила полотенце, сползла с кровати и протопала на выход, решив уйти с гордо поднятой головой и не оборачиваясь. О планах моих зломордый ничего не знал и все испортил. Не дождавшись, пока я сама выплыву за дверь, он подтолкнул меня в спину, вышел следом и дверь закрыл.

— А ты чего…

Гордо у меня уже ничего бы не получилось. Я смотрела на Асвера, который вместе со мной оказался в коридоре, и не могла понять, что он задумал.

— Ну и чего застыла? Пойдем, — весело осведомился он, но тут же исправился, — хотя мы же не хотим, чтобы ты заболела? Ты и так невыносимая, я представить боюсь, насколько испортится твой характер, если ты заболеешь.

Сказал гадость, остался собой доволен и подхватил меня на руки, унося по коридору в сторону моей комнаты.

— Если ты решил меня проводить, чтобы удостовериться, что я найду дорогу и не вернусь назад, то не стоит. Я в состоянии дойти сама.

— Сень, если ты не заметила, то хочу напомнить: ты мокрая. Сейчас ты просто мокрая, а когда ко мне пришла, была совсем мокрая. И вот ты, совсем мокрая, сидела у меня на кровати. И кровать у меня теперь тоже частично мокрая и для сна не пригодная.

— И?

— И как виновница этой неприятной ситуации ты просто обязана предоставить мне место для ночлега.

— Как можно быть настолько наглым?

— Легко, — с совершенно серьезным видом ответил он, — поздравляю дорогая, спать мы будем вместе.

* * *

Утро выдалось под стать ночи. То есть странным, страшным и лучше бы не наступало.

Проснулась я от тихого шороха. Кто-то прошелся по комнате, добрался до окна и резко распахнул шторы. В глаза ударил свет, заставляя зажмуриться.

За спиной застонали, завозились и накрыли одеялом почему-то меня. Я не возражала. Мне снова стало темно.

Темно-то стало, но тишину нарушил возмущенный голос бабушки, которая, видимо, пришла будить свою единственную внучку и теперь пребывала в шоке.

— Как это понимать, молодой человек?

— И вам утра доброго, уважаемая. А теперь задерните, пожалуйста, шторы обратно. Мы не готовы вставать, — раздался сонный голос зломордого, который все же напросился на переночевать. Только что он делал в кровати, я так и не поняла. Когда засыпала, Асвер пытался уместиться на диванчике у окна, ругаясь на неудобную мебель, жестокую жену, у которой за отсутствием дара в полной мере расцвел ведьминский характер, и на вселенскую несправедливость.

Именно наличие в постели постороннего не позволило мне уснуть снова.

Резко сев на кровати, я скинула с себя одеяло и первым делом глянула на палец. Темные линии никуда не исчезли, что значило лишь одно: все, что вчера произошло, было не плодом моего больного воображения. Это был не сон, это была жестокая реальность, в которой я теперь жена зломордого. Жуткая оказалась реальность.

— Не приснилось, — вырвался у меня мученический стон.

— Сенья, что все это значит? — строго вопросила бабушка, пригляделась ко мне хорошенечко и возмутилась: — И что это за вид?

— А… — Попытка пригладить рукой волосы, которые я перед сном так и не просушила, отчего они теперь торчали во все стороны, успехом не увенчалась. Плюнув на это дело, я решила одернуть сорочку, которую ночью спешно натягивала, пока Асвер, отвернувшись к окну, считал до десяти. Как итог надела ее я неправильно, что, разумеется, было замечено бдительной родственницей. — Я это…

Поджав губы, бабушка ждала объяснений, а их не было. Не говорить же ей, что ночью, вместо того чтобы почивать в своей кроватке, я принимала ванну, где и уснула благополучно, а проснулась из-за кошмара и за каким-то чертом бросилась к зломордому утешаться.

— Я спать. Асвер, объясняй. — Малодушно спрятавшись под одеялом, я свалила все проблемы на его белобрысую голову. Он теперь тут муж, вот пускай и мучается.

— Кхе… — зломордый был в шоке.

И, судя по гробовому молчанию, бабушка была там же. Я могла собой гордиться.

И я даже собиралась заняться этим приятным делом, ткнувшись носом в подушку и повыше натянув одеяло, но Асвер пришел в себя и взял слово:

— Видите ли, леди, я теперь ее муж. Следовательно, имею полное право здесь находиться, — в подтверждение своих слов он даже руку на одеяло положил. И погладил мои лопатки. Не знаю, что он там хотел нащупать, но ладонь его дрогнула и замерла: — Сень, а куда ты спрятала грудь?

— Немедленно убери от нее руки! — потребовала бабуля.

— Вы, кажется, не совсем понимаете, — терпеливо заметил Асвер, продолжая исследовать мою спину в поисках груди, — я теперь ее муж. И как муж имею право ее трогать. Строго говоря, все вот это, — меня легонько похлопали по пояснице, — мое. И меня очень интересует, куда подевалась моя гру…

Договорить ему я не дала. Просто в комнате явственно ощущалась сгущающаяся магия. Бабуля готовилась серьезно покарать наглеца. Это в лучшем случае. В худшем — желание мое сделаться вдовой могло исполниться прямо сейчас. Пришлось спасать не обремененного интеллектом некроманта от кары. Как, на мой взгляд, вполне заслуженной, но излишне жестокой.

— Конец тебе пришел, зломордый! — рявкнула я, очень споро выбравшись из-под одеяла. Асвер хмыкнул, с интересом глядя на воинственное чучело, которое я из себя представляла. Улыбка на его лице продержалась недолго. Когда я, подскочив на постели, встала на ней в полный рост, заслонив собой жертву ведьминского гнева, он нахмурился; когда я заговорила — помрачнел.

— Бабуля, успокойся. Нельзя его пока убивать. Рано. Я сама его потом на тот свет отправлю, только сначала отомщу!

— Сенья, отойди, — велела злая ведьма, у которой за спиной было больше полувека практики в ведовстве и очень непростой характер, — он должен поплатиться за наглость.

— Я сама его сейчас покалечу! — заверила ее я и попросила: — А ты иди. И насчет завтрака распорядись, пожалуйста. Мне после смертоубийства нужно будет хорошенько поесть. Голодная я буду.