Книга Прикладная некромантия. Записки между страниц, страница 86 – Купава Огинская

— С чего ты взяла? — Соседка моя недогадливая оказалась.

— Я же долго это в секрете держать не смогу, а когда он узнает… — Поежившись, я нервно представила картину незавидного будущего, где вконец распоясавшийся Асвер нагло улыбался, помахивая в воздухе своей проклятущей книгой, которую мне так и не удалось сжечь. Спрятал ее зломордый раньше, чем я за спички успела взяться.

— Станете, наконец, счастливой парой и успокоитесь уже, — оптимистично заключила Миранна.

— Как у тебя все радужно выходит.

— Сень, он тебя любит, ты его, как оказывается, тоже. Так что успокойся и прекрати выдумывать себе разные проблемы.

— Что-то он не говорил, что меня любит, — напомнила я едко.

— Тебе только скажи. Ты же на него реагируешь неадекватно. В чувствах тебе признаваться опасно, вот он и молчал.

— То есть это еще и я во всем виновата, получается?!

— Сень, вы оба виноваты, — не согласилась она, полюбовалась на мою потерянную физиономию и напомнила: — Послезавтра праздник Излома…

— И он меня не пригласил!

— Вот иди и скажи ему это, — посоветовала соседка, — предлог мы тебе нашли. Дерзай.

— Мира… — Почему мне так страшно, я и сама понять не могла.

— Ты же его увидеть хочешь?

— Вот еще. Захочу посмотреть на некроманта — схожу в гости к Вельве или вон к Кемару, — вскинулась я, смущенная ее предположением. — Жалко, Нагаш на каникулы уехал, так бы и к нему сходила. У него пирожки всегда вкусные есть.

— Сень, иди.

В коридор меня в прямом смысле вытолкали, наказав не возвращаться, пока я с Асвером все не улажу. Даже пригрозили на дорожку, пообещав уладить все за меня, если я струшу.

Пойти сразу в мужское общежитие я не смогла. Смелости не хватило. Пробродив больше часа по академии, замерзла, окончательно струсила и уже собиралась возвращаться в комнату, чтобы выслушать нотации уверенной в себе орчанки, которой мои метания точно понятны не были. Мне они, по большому счету, тоже были не до конца ясны, но одно я знала точно, даже если есть у меня какие-то чувства к зломордому: он о них знать не должен. И судя по тому, что сказала мне Миранна, с ней на эту тему лучше тоже больше не говорить. В противном случае она могла и правда сама сходить к Асверу, чтобы все прояснить.

Решила так и уверенно отправилась в женское общежитие. Не дошла. На первом этаже, в общей зале, наткнулась на зломордого, которого сейчас встретить точно готова не была. И растерялась.

Я-то растерялась, а вот он отчего-то обрадовался:

— Сенья! А я тебя везде ищу. Мира сказала, что ты ко мне собиралась, но в нашем общежитии тебя никто не видел.

— Ты с Мирой говорил? — Я была в ужасе, и справиться с нарастающей паникой у меня не получалось. От соседки я ушла уже давно, но до зломордого за это время так и не добралась. Зато он до Миры добрался. И, зная орчанку, она вполне могла посчитать, что я струсила, и все ему рассказать. Для моего же блага.

— Я же к вам заходил. Тебя искал, — подтвердил он.

— И чего она тебе сказала?

— Сень, а что такое? Почему ты побледнела? Все в порядке?

— В полном, — соврала я, не представляя, что будет дальше. Если только она ему все рассказала…

— Ладно. В любом случае хорошо, что я тебя нашел. Пошли.

Пойти мне предлагалось в его комнату, где мрачную некромантскую гармонию нарушало лежащее на кровати белое платье. Красивое, с пышными юбками, усыпанными жемчугом и тонкой, серебряной вышивкой по лифу.

Полюбовавшись на него недолго, я с сомнением заметила, обернувшись к застывшему у меня за спиной некроманту:

— Асвер, не хочу тебя расстраивать, но даже я вижу, что платье тебе мало будет.

— Главное, чтобы тебе в пору пришлось, — серьезно ответил он. Тактично напомнив: — Ты же хотела красивое свадебное платье? Вот оно. Мне пришлось целый день ходить по магазинам с твоими родственницами, чтобы подобрать подходящий вариант. Уж извини, шить на заказ слишком долго, пришлось искать среди готовых нарядов.

— То есть это мне? — переспросила я тихо, еще не до конца осознав, чем именно я так поражена. Тем, что он запомнил список моих претензий, или тем, что он решил все исправить. — Надеюсь, гостей приглашать и празднество устраивать ты не стал?

— Твоя бабушка была категорически против. Говорила, у ведьм так не принято.

— И ты ее послушался?

— Конечно. Особенно когда она намекнула, что одна ее своенравная внучка не очень хорошо относится к повышенному вниманию и неуютно чувствует себя среди большого количества людей.

— Ааааасвер, — я ушам своим не верила, — а ты не заболел?

— Совершенно здоров, хоть ты и пыталась это исправить несколько дней назад, — усмехнулся он, осторожно обнимая меня за плечи.

— Ты тогда был раненый!

— И, несмотря на это, ты меня побила.

— Сам виноват. Кто тебя просил показывать мне свою книжку?

— Я предупреждал, чтобы ты ее не открывала, — отказался нести ответственность за содеянное зломордый, — и я все еще планирую тебя с ней познакомить.

— Сам знакомься.

— Сам я уже давно с ней ознакомился, — невозмутимо отозвался он и тут же сменил тему, не дав мне возможности возмутиться: — Хочешь платье примерить?

— Спрашиваешь! — Книга была тут же забыта, а я справедливо решила, что сжечь ее смогу и позже, когда он мне ее на ознакомление принесет. Забирать ему придется кучку пепла и мои самые искренние соболезнования.

— Выходить не буду, — предупредили меня твердо.

— Отвернись хотя бы.

На это возражать он не стал. Отошел к окну и даже временных рамок на одевание не установил, позволив вдоволь налюбоваться платьем.

Сначала я его просто щупала, гладила мягкую ткань и переодеваться стала только после того, как перещупала все до последней жемчужинки. Даже не подумав посмотреть на Асвера и убедиться в том, что он не подглядывает.

Платье оказалось впору, что несказанно меня удивило.

— Что ж, должен признать, у твоей матери хороший вкус, — заметил Асвер. Скрестив руки на груди, он с интересом меня рассматривал. — Помочь застегнуть?

— И как давно ты смотришь? — стыдно мне уже не было. Я с ним в одной кроватке спала, он меня облапал всю, женился, а потом еще и на картинки развратные смотреть заставил, пускай и утверждает теперь, что книгу просил не открывать. Он же меня знает и должен был осознавать, что от такого соблазна я бы ни в жизнь не удержалась, а значит, это была явная диверсия. И он кругом виноват. И получил тогда заслуженно.

Вот только мысль гениальная пришла ко мне слишком поздно. Я уже успела пострадать целых три дня и даже почти смириться с тем, что зломордый мне, кажется, нравится.