Онлайн книга «Попытка к бегству. Хищные вещи века. За миллиард лет до конца света. Гадкие лебеди»
|
Малянов вдруг бросился в прихожую, поискал под вешалкой и нашел записку от Ирки. Нет, ерунда. Все правильно. И почерк явно Иркин, и манера ее… И вообще, вы подумайте, ну на кой ляд убийце мыть посуду?..» 8. «…у Вальки был занят. Малянов положил трубку и растянулся на тахте, уткнувшись носом в жесткий ворс. У Вальки ведь там тоже что-то не в порядке. Истерика какая-то. Вообще-то с ним такое случается. Либо со Светкой поругался, либо с тещей… Что это он у меня спрашивал, странное что-то… Эх, Валька, мне бы твои заботы! Нет, пускай приезжает. Он в истерике, я в истерике, – глядишь, вдвоем что-нибудь и придумаем… Малянов снова набрал номер, и снова оказалось занято. Ч-черт, как время бездарно проходит! Сейчас бы самое работать и работать, а тут вся эта пакость. И вдруг кто-то кашлянул в прихожей у него за спиной. Малянова как ветром снесло с тахты. И зря, конечно. Никого там, в прихожей, не было. И в ванной тоже. И в сортире. Он проверил замок, вернулся на тахту и тут обнаружил, что колени у него дрожат. Ч-черт, нервы сдали. А этот тип еще убеждал меня, что похож на человека-невидимку. На глисту ты похож очкастую, а не на человека-невидимку! Гад. Он еще раз набрал телефон Вальки, бросил трубку и стал решительно натягивать носки. От Вечеровского позвоню. Сам виноват, что все время треплется… Он натянул чистую рубашку, проверил в кармане ключи, запер за собой дверь и побежал вверх по лестнице. На шестом этаже в нише у мусоропровода миловалась парочка. Парень был в черных очках, но Малянов этого сопляка знал – кандидат в рядовые необученные из семнадцатой квартиры, второй год никуда поступить не может и не хочет… Больше до самого восьмого этажа он никого не встретил. Но все время тлело в нем предчувствие, что вот-вот наткнется на кого-то. Цапнут его за локоть и скажут негромко: «Одну минуточку, гражданин…» Слава богу, Фил был дома. И как всегда, у него был такой вид, словно он собирается в консульство Нидерландов на прием в честь прибытия ее величества и через пять минут за ним должна заехать машина. Был на нем какой-то невероятной красоты кремовый костюм, невообразимые мокасины и галстук. Этот галстук Малянова всегда особенно угнетал. Не мог он представить себе, как это можно работать дома в галстуке. – Работаешь? – спросил Малянов. – Как всегда. – Ну, я ненадолго. – Конечно, – сказал Вечеровский. – Кофе? – Подожди, – сказал Малянов. – А впрочем, давай. Они отправились на кухню. Малянов сел на свой стул, а Вечеровский принялся колдовать с кофейным оборудованием. – Я сделаю по-венски, – сказал он не оборачиваясь. – Валяй, – отозвался Малянов. – Сливки есть? Вечеровский не ответил. Малянов смотрел, как под тонкой кремовой тканью энергично работают его торчащие лопатки. – У тебя следователь был? – спросил он. Лопатки на мгновение застыли, затем над сутулым плечом медленно возникло, поворачиваясь, длинное веснушчатое лицо с вислым носом и рыжими бровями, высоко задранными над верхним краем могучей роговой оправы очков. – Прости… Как ты сказал? – Я сказал: следователь у тебя был сегодня или нет? – Почему именно следователь? – осведомился Вечеровский. – Потому что Снеговой застрелился, – сказал Малянов. – Ко мне уже приходили. – Кто такой Снеговой? – Ну, этот дядька, который напротив меня живет. Ракетчик. – А… Вечеровский отвернулся и снова задвигал лопатками. – А ты разве его не знал? – спросил Малянов. – По-моему, я вас знакомил. – Нет, – сказал Вечеровский. – Насколько я помню – нет. По всей кухне прекрасно запахло кофе. Малянов уселся поудобнее. Рассказать или не стоит? В этой сверкающей ароматной кухне, где было так прохладно, несмотря на ослепительное солнце, где все всегда стояло на своих местах и все было самого высшего качества – на мировом уровне или несколько выше, – здесь все события прошедших суток казались особенно нелепыми, дикими, неправдоподобными… нечистоплотными какими-то. – Ты анекдот о двух петухах знаешь? – спросил Малянов. – О двух петухах? Я знаю анекдот о трех петухах. Совершенно бездарный. От сохи. – Да нет. О двух! – сказал Малянов. – Не знаешь? И он рассказал анекдот о двух петухах. Вечеровский не отреагировал никак. Можно было подумать, что ему не анекдот рассказали, а предложили серьезную задачу, – такой у него был вид, сосредоточенный и задумчивый, когда он ставил перед Маляновым чашечку кофе, полную сливочницу и розетку с вареньем. Потом он налил чашечку себе, сел напротив, держа ее на весу, обмакнул в нее губы и проговорил наконец: – Превосходно. Это я не о твоем анекдоте. Это я о кофе. – Догадываюсь, – уныло сказал Малянов. Некоторое время они молча наслаждались кофе по-венски. Потом Вечеровский сказал: – Вчера я немного подумал над твоей задачей… Ты не пробовал применить функции Гартвига? – Знаю, знаю, – сказал Малянов. – Сам допер. – Получилось? Малянов отодвинул от себя пустую чашку. – Слушай, Фил, – сказал он. – Какие тут, к чертовой матери, функции Гартвига? У меня голова винтом, а ты…» 9. «…помолчал минуту, поглаживая двумя пальцами гладко выбритую скулу, а затем продекламировал: – Глянуть смерти в лицо сами мы не могли, нам глаза завязали и к ней привели… – И добавил: – Бедняга. Непонятно было, кого он имеет в виду. – Нет, я все могу понять, – сказал Малянов. – Но вот этот следователь… – Ты хочешь еще кофе? – перебил его Вечеровский. Малянов помотал головой, и Вечеровский поднялся. – Тогда пойдем ко мне, – сказал он. Они перешли в кабинет. Вечеровский сел за стол – совершенно пустой, с одиноким листком бумаги посередине, – вынул из ящика механический бювар, щелкнул какой-то кнопкой, пошарил глазами по строчкам и набрал на телефоне номер. – Старшего следователя Зыкина, – произнес он вялым начальственным голосом. – Я и говорю – Зыкова Игоря Петровича… На операции? Благодарю вас. – Он положил трубку. – Старший следователь Зыков на операции, – сообщил он Малянову. – Коньяк он мой пьет с девками, а не на операции… – проворчал Малянов. Вечеровский покусал губу. – Это уже неважно. Важно, что он существует. – Конечно, существует! – сказал Малянов. – Он мне свое удостоверение показывал… Или ты думал, что это были жулики? – Вряд ли… – Вот и я тоже подумал. Из-за бутылки коньяка разводить такую историю… да еще рядом с опечатанной квартирой… Вечеровский кивнул. |