Онлайн книга «Лучшие приключения для мальчиков (сборник)»
|
Отец помолчал, вспоминая свое послевоенное детство. – А орденов у прадеда твоего была целая куча. Он выпить любил, а как он выпьет – мы к нему лезем: дедушка, дай медальку, дедушка, дай медальку. Все мальчишки тогда выпрашивали у отцов медальки, принято так было. Дед добрый был, мне каждый раз какую-нибудь медальку или орден выдавал. А они тяжелые были, удобные, мы ими в расшибалку играли. Растерялось все, конечно… Отец налил в стакан чая и стал громко пить. – Ну, и к чему все это? – спросил Витька. – Что – к чему? – К чему это ты мне рассказал? – К чему? К тому, что вы, молодое поколение, ничего не хотите знать. Занимаетесь всякой ерундой, ни о чем не думаете, ни о чем не помните… – А вы помните? – спросил Витька. – Чего? – Вы помните? Отец не ответил. Витька хмыкнул, стянул из холодильника гнилое молдавское яблоко и направился на улицу Победителей. За ночь город подготовился к празднику. На углах домов появились трехцветные флаги, на фасадах административных зданий – фанерные и пластиковые гвоздики и стилизованные изображения ордена Победы. Кое-где встречались даже увеличенные фотографии маршала Жукова на коне и без оного. Народу на улицах было немного, основные мероприятия в этом году намечались на вторую половину дня. Возле городского Вечного огня, в месте, где обычно собирались ветераны в День Победы, еще никого не было, только одинокий фотограф с мраморным догом да старушка, торгующая гвоздиками. Витька купил у нее три цветка. Жмуркин и Генка ждали его в начале улицы Победителей. Оба были одеты в костюмы, Генка в костюме смотрелся весьма комично, костюм был ему мал, видимо прошлогодний, отчего Генка походил на обряженный в пиджак и короткие шортики воздушный шарик. Жмуркину костюм, напротив, шел, и Витька подумал, что, если бы не прыщи на лбу, Жмуркина можно было бы даже назвать аристократом. Сам Витька в костюм обрядиться не догадался, натянул свитер и джинсы. Генка пожал Витьке руку, Жмуркин строго кивнул. Витька молча протянул им по гвоздике, и они пошагали к памятнику. Жмуркин был молчалив, за всю дорогу он не сказал ни слова. Генка тоже. Сначала Витька решил было, что Жмуркин и Генка поругались, но по тому, как Генка сжимал гвоздику, и по тому, как у Жмуркина дергалась нижняя губа, Витька догадался, что его друзья просто волнуются. Витька тоже немного волновался. Эту ночь памятник был без охраны, а обиженные расхитители вполне могли отомстить. Но все было в порядке. Черный танк стоял на своем постаменте. Буквы золотились на солнце, звезды блестели рубиновой краской, обода катков выкрашены в белый цвет. Ограда была цела. Посаженные деревца прижились. – Слава богу! – выдохнул Генка. – Все на месте. Жмуркин вытер лоб. – Я думаю, больше сюда никто не сунется, – сказал появившийся будто ниоткуда Алексей Алексеевич. – Мэр после телепередачи обещал взять все городские памятники под личный контроль. А он дядька серьезный. Да и Соболь со своими ребятами позаботятся. Кстати, посмотрите-ка вон туда. – Алексей Алексеевич указал тростью вверх. Витька поглядел. На столбе, под маленьким жестяным козырьком, чернел глазок видеокамеры. – Теперь на пульте общегородского наблюдения есть и этот памятник, – сказал Алексей Алексеевич. – Так что, если кто покусится, сразу наряд приедет. Теперь можно не беспокоиться. – А мы и не беспокоимся, – сказал Жмуркин. Жмуркин направился к памятнику. Остановился перед столбиком фамилий. В руке большая красная гвоздика. Алексей Алексеевич стоял справа от Жмуркина, Генка и Витька слева. Алексей Алексеевич в мундире, на груди целая куча орденов и медалей, Витька сумел опознать орден Красного Знамени и орден Красной Звезды. Генка оглядел награды и восхищенно показал Витьке два больших пальца. Жмуркин сощурился и стал читать вслух: – Егоров, Егоров, Жмурков, Зуев… Жмуркин замолчал. Витька и Генка переглянулись. – Егоров, Егоров, Жмурков, Зуев… Витька кивнул. – Мы хотели тебе сказать, – мялся Генка. – Витька искал, искал, а когда нашел, что там вовсе не Жмуркин, ну, не твой дедушка… Мы решили тебе не говорить, чтобы не расстраивать… Да ты и сам смотреть не хотел. – Жмурков… – Жмуркин провел пальцем по буквам. – Мы думали, что ты все бросишь… – Жмурков… – Жмуркин поглядел куда-то себе под ноги. Потом Жмуркин улыбнулся и положил цветок. – Что-то не так? – спросил Алексей Алексеевич. – Не, все в порядке, – сказал Жмуркин. – Все хорошо… Жмурков Николай Петрович… – Слушай, Жмуркин, может, твой дед с другой улицы уходил… – Какая разница, – сказал Жмуркин. – Какая разница, откуда он уходил… Буду считать, что отсюда уходил, с улицы Победителей. Все равно все они из нашего города уходили. И не вернулись тоже в наш город. Так что это памятник всем, в том числе и моему деду. – Ну и правильно, – Генка положил цветок к подножию памятника. – Так и должно быть. Глупо делиться. – Это точно. – Витька положил свою гвоздику рядом с цветами Генки и Жмуркина. Ему захотелось даже отдать честь памятнику, но он подумал, что не имеет права это делать. – Молодцы, – похвалил Алексей Алексеевич. – Молодцы. Сколько времени? – Почти двенадцать, – ответил Жмуркин. – Славно… Сейчас будут. – Кто будет? – спросил Генка. – Смотрите. Уже едет. С улицы Победителей послышалось рычание мощного мотора. Земля задрожала, с берез посыпались ранние майские жуки, где-то хлопнуло стекло. И на площадь влетел мощный современный танк. Танк был так велик, что занял большую часть пространства, а пушка его на площади даже не уместилась и залезла в один из огородов. Сзади к танку была прицеплена походная кухня, кухня дымилась, из котла торчал длинный черпак. Танк выпустил струю вонючего черного дыма, двигатель рыкнул и заглох. – «Т-80»! – в восхищении произнес Генка. – Боевой! – Так точно, – улыбнулся Алексей Алексеевич. – Это мой внук Алешка. У них военная часть в лесу, а сегодня в городе парад будет, в два часа. А до парада я его попросил к нам заехать. Сюда. Сейчас еще ребята подойдут… – Ребята? – Ага. Люк в «Т-80» открылся, и на башню вылез молодой парень, Витьке даже показалось, что ему лет восемнадцать, не больше. Парень замахал рукой и крикнул: – Привет, дед! Ну, как тебе моя тачка? – Хорошая, – Алексей Алексеевич засмеялся. – Ездит только громко, за километр слыхать. – Алексей Алексеевич! – запросился Генка. – Можно, а? Можно? Ну, пожалуйста! |