Книга Три королевских слова, страница 61 – Агата Бариста

Я села, вытянувшись столбиком, и прижала лапы к груди.

— Клянусь всем святым, всем самым дорогим, что родилась человеком и пребывала человеком до того самого дня, когда попала в тело фамильяра.

Он продолжал сверлить меня взглядом, тогда я добавила:

— Чтоб мне остаться здесь навеки, если я вру.

Последняя фраза убедила Кайлеана. Он расслабился и даже как-то обмяк.

Я тоже опустилась на все четыре лапы и ухватила кусочек с блюдца. Уж так и быть, съем еще чуть-чуть.

— А с чего вдруг возникла такая версия? — спросила я, жуя. — Неужели я произвожу впечатление неведомой зверюшки? Ужель вас не впечатлил мой недюжинный интеллект?

— С интеллектом у вас все в порядке, как, впрочем, и у Мелиссы. Это не показатель. А вот касаемо неведомой зверюшки… — он выдержал паузу, — что-то неведомое в вас точно есть… Я спросил, потому что был уверен: что-то с вами не так. Между прочим, уверен и сейчас. Но никак не могу определить, в чем именно состоит вранье.

— А и хорошо… — я уклончиво прищурила глаза: кошачья шкурка надежно хранила мою тайну. — Должна быть в женщине какая-то загадка. Теперь ваша очередь отвечать. Вы вообще как, собираетесь взять меня с собой, когда найдете выход, или?..

Он наградил меня тяжелым взглядом, но я не дрогнула.

Да, я такая, никому не верю, даже помазанникам божьим.

— Собираюсь взять с собой, — тон Кайлеана был суше обычного.

Их Высочество изволил гневаться, что я сомневаюсь в чистоте их демонских помыслов.

— Поклянитесь.

— Ну клянусь.

Я фыркнула. «Ну клянусь»!

— Вот как? Я, значит, поклялась сначала самым дорогим, а потом еще и самым страшным, а вы хотите отделаться каким-то «ну клянусь»? Так нечестно. Если хотите знать, любая клятва с этим вашим «ну» — вообще не клятва. Не могу отделаться от мысли, что, как только портал откроется, вы рванете к своему королевству, радостно сверкая пятками. А бедная, бедная старушка останется здесь одна-одинешенька, позабыта-позаброшена, и никто даже не похоронит ее иссохший трупик, скрючившийся в кресле-качалке. Эта красочная картинка не выходит у меня из головы и лишает аппетита.

Кайлеан заметил:

— Здесь нет кресла-качалки. Но что же я должен сделать, Данимира Андреевна, чтобы вы перестали попрекать меня вашим… э-э-э… иссохшим трупиком?

— Самым страшным я вас клясться не заставлю — не знаю, чего вы боитесь больше всего на свете. Но зато про самое дорогое уже догадываюсь. Клянитесь как принц крови, своим будущим королевством. Нарушите клятву — провидение вас накажет, не бывать вам королем… и без «ну», пожалуйста.

— Вам недостаточно простого слова от Карагиллейна? Вы требуете королевского слова?

Он так удивился, будто я потребовала немедленно и прямо сейчас пять литров его голубой крови. Похоже, по мнению этого демона, мир стоял не на слонах, а на пресловутых Карагиллейнах. И словосочетание «королевское слово» он произнес таким голосом, будто бы речь шла о величайшей драгоценности во вселенной.

Ни о каком «королевском слове» я понятия не имела, но было видно, что Кайлеан придает ему мистическое значение. Надо было этим воспользоваться, раз уж ненароком произошло попадание в какую-то важную точку.

— Да, я прошу королевского слова. Только оно успокоит мою истерзанную смутными сомнениями душу.

Кайлеан поднялся со стула, я тоже встала, но он повелительным жестом не дал мне спрыгнуть со стола.

— Данимира Андреевна, не суетитесь. Оставайтесь на месте и ожидайте моего решения здесь, — произнес он и покинул кухню.

Когда выйду отсюда, мрачно подумала я, никогда в жизни больше не подойду ни к одному принцу. Пусть командуют кем-нибудь другим. Своими белыми конями пусть командуют. Интересно, с той несчастной, на которой он женится ради короны, Кайлеан будет общаться в том же стиле?

Спустя долгие томительные минуты Кайлеан вернулся. Его скулы порозовели, в темных волосах сверкали тающие снежинки.

— Снег идет? — спросила я очевидное, покосившись на окно.

За окном густо мелькали снежные хлопья.

— Да. Давно уже. Не советую сегодня гулять — провалитесь по самые уши. — Он помолчал и объявил: — Вы получите королевское слово. Однако оно будет истрачено понапрасну — никто и не собирался оставлять вас здесь. Карагиллейны не бросают своих людей. Но раз уж вами овладела навязчивая идея, что я монстр, то я сделаю так, как вам хочется.

Я не отступила.

— «Карагиллейны не бросают своих людей». Звучит неплохо. Но не совсем уверена в том, что я — «человек Карагиллейна». Прекрасно понимаю, что пожилая иностранка в кошачьем тельце не представляет для вас особой ценности. Поэтому мне кажется, что королевское слово прозвучит еще лучше. Давайте его сюда, и покончим со взаимным недоверием.

Он еще раз смерил меня взглядом, потом спросил:

— «Данимира Андреевна» — это настоящее и полное родовое имя?

— Обязательно говорить полное имя?

— Можете не говорить. И я начинаю мастерить кресло-качалку.

— Данимира Андреевна Шергина.

— Шер… Гина… — Кайлеан прикрыл глаза и произнес именно так, как бы пытаясь подстроить мою фамилию под фонетические законы другого мира. — Я будто уже слышал подобное имя. Похоже на горское. Вы не из горцев, Данимира Андреевна?

Я с ностальгией вспомнила окрестности Оленегорска.

— Из горцев, но определенно не из ваших. Может, произошло банальное совпадение звуков. Бывает.

— Оставим это на потом. — Он быстро убрал остатки обеда и мягко, но решительно подтолкнул меня на середину стола. — Стойте здесь.

Место мне не очень понравилось. Стол был круглым. Любой круг — это основа для пентаграммы, а я уже имела счастье в ней побывать.

Героическим усилием воли я принудила себя остаться.

— Приступим, — сказал Кайлеан.

Демон расставил ноги пошире, запрокинул лицо к потолку и вскинул руки.

В комнате потемнело. На кончиках пальцев Кайлеана заплясали зеленые огоньки — как огни Святого Эльма на мачтах корабля.

Ой, подумала я.

— Я, Кайлеан Карагиллейн Третий, чаша крови Карагиллейнов, ковчег костей Карагиллейнов… — начал изрекать он голосом на два тона ниже обычного, и моя спина самопроизвольно выгнулась в оборонительную дугу, потому что это звучало как рычание.

А зачем мне вообще сдалось это королевское слово, панически мелькнуло в голове, надо было брать простое.

Зеленые огоньки трансформировались в зеленые молнии; молнии ударили в потолок, заметались по кухне и, расколов попутно пару тарелок на полке, со зловещим треском устремились ко мне. Тело будто оплели ледяной сетью. Я застыла ни жива ни мертва, наэлектризованная шерсть поднялась дыбом.