Книга АПП, или Блюстители против вредителей!, страница 2 – Юлия Фирсанова

– Что? – буквально взвился над полом мастер, теперь его глаза метали молнии, а когти едва не оставили на парте неизгладимую метку – свидетельство ярого возмущения.

«Все-таки устал, бедненький», – еще разок сочувственно вздохнула Яна и объяснила мастеру, как и при каких обстоятельствах проявился странный дар:

– В моем мире магии нет. Цветом на шэ-даре этот талант не выделяется, потому узнали, только когда я ребятам-пророкам, занявшим мое место у заводи, в сердцах пожелала провалиться. Они тогда вместе с деревом в ручей ухнули.

– И с тех пор ты никого другого не приговорила? – недоверчиво уточнил учитель.

– Нет, – практически извинилась девушка, пожав плечами. – Мне проще, если рассердилась, сразу в глаз дать, чем целенаправленно желать гадостей. Учиться раньше декан Гад не советовал, нужно было подождать, чтобы сформировались какие-то каналы силы.

Сатана негромко рассмеялся и прищелкнул когтями:

– Мастер Гадерикалинерос был абсолютно прав. Что ж, у тебя нетипичный для девушки, но идеальный для приговорщика склад характера. Можно работать с даром, не торопясь. В таких условиях шанс бесконтрольных приговоров минимален, а опыт применения окажется полезным для дальнейшего совершенствования.

– Скажите, а чего-нибудь хорошее я могу «приговорить» друзьям? – первым делом уточнила Янка.

– Увы, талант приговорщика – это дар, курируемый Силами Правосудия из Двадцати и Одной, он предназначен исключительно для наказания. То есть твое пожелание благ друзьям может осуществиться лишь в том случае, если сами друзья и Силы Правосудия одновременно сочтут его карой.

– Понятно, – понурилась девушка. Не выгорело! А так хотелось помочь напарникам!

– Что ж, давай для начала поговорим о том, как ты ощущаешь в себе действие силы приговора.

Девушка непонимающе нахмурилась. Преподаватель вздохнул, возвел черные очи к потолку, изучил плафон вполне заурядной лампы-артефакта и почти миролюбиво предложил:

– Опиши свои ощущения до момента формулировки проклятия.

– Такие же, как при заполнении энергией листа Игиды. Только ручеек щекочущийся не в лист, а просто через руку тек. Потом, когда меня с полянки для медитации гнать стали, я рассердилась, сказала, и они упали. – Янка смутилась, поскольку до сих пор чувствовала неловкость от того, что искупала в прохладной осенней водичке безобидных грубиянов-пророков.

– Гм, – покивал Сейата Фэро и, подавшись к ученице, с воодушевлением принялся объяснять тонкости владения редким талантом:

– Главные составляющие хорошего приговора – точность и краткость формулировки. Еще одна важная деталь – законченность. Последняя позволяет минимизировать объем подаваемой для приговора энергии. Приговор – это не лист Игиды, для активации которого необходим строго определенный объем силы. Удаленность объекта приговора и его наличие в зоне видимости – два дополнительных фактора, от которых зависит требуемый приговором объем энергии. Заимствование силы для приговора из внешних источников – это прекрасно. Зачастую неопытные приговорщики используют только личную энергию и, поскольку любое проклятие сопровождается эмоциональным выбросом, испытывают сильную слабость, вплоть до длительных обмороков. Подход к накоплению силы извне наиболее продуктивен и безопасен. Конечно, стоит для начала освоить базовые жесты, способствующие максимальной концентрации силы и ее удержанию на пике до мига приговора.

– Ой, а я вроде никаких жестов тогда не делала! – выдала девушка, отчаянно конспектирующая речь мастера. Обдумать ее и после можно будет.

– Сознательно – нет, – согласился Сейата. – Однако положение пальцев при добавлении звуковой составляющей приговора вполне могло совпасть с простейшей позицией для посыла.

– А-а, – только и осталось протянуть неопытной приговорщице, мысленно взвывшей: «Еще и какое-то положение пальцев!»

Яна, хоть режь, через год точно не могла припомнить мелких деталей происшествия. Вдобавок казавшаяся странной и даже немного страшной, но простой, способность на глазах обрастала все более сложными деталями.

– Лучше будет, если мы станем отрабатывать жесты и параллельно конспектировать, – сжалился Сейата и указал глазами на тетрадь студентки. – Рисовать умеешь?

– Очень плохо, – честно призналась Яна.

– М-да. Ладно, не важно, главное, чтобы сама смогла разобраться в том, что изобразишь, – решил мастер и сложил руки перед грудью в почти молитвенной позе, то есть пальцы соединил, а ладони держал на расстоянии. – Позиция номер один – Стрела Пожеланий – чаще всего используется для приговора, состоящего из одной короткой фразы или слова.

Студентка добросовестно записала название и зарисовала стрелку. Причем плечики стрелки были сплошными линиями с надписями по бокам «Л.Р.» и «П.Р.», а древко изображалось пунктиром.

– Это что? – удивился лектор, ткнув в конспект.

– Позиция номер один – Стрела Пожеланий, – добросовестно зачитала преподавателю Янка, удивленная внезапной забывчивостью учителя.

– Вот это что? – уточнил вопрос Сатана, постучав острым бордовым ногтем по стрелке.

– Она и есть, позиция, – в свою очередь терпеливо объяснила очевидное девушка.

– Да… – протянул педагог, почесал рог и признал очевидное: – Ты действительно совсем не умеешь рисовать.

– Я же говорила, – пожала плечами студентка, не претендующая на лавры Рубенса или Микеланджело, чего уж там, она даже на Пикассо не замахивалась. Разве что квадрат, как Малевич, смогла бы изобразить, да и то лишь по линейке.

– Хорошо, – еще раз вздохнул Сатана, потом отобрал у Янки тетрадь и заодно ручку. Он буквально несколькими чрезвычайно четкими штрихами зарисовал различные позиции, сделав между рисунками отступы для конспекта.

Ручка летала по белому полю. Студентка наблюдала, полуоткрыв рот. Мастер действительно был мастером, и не только в предсказаниях. Так Янка не смогла бы нарисовать никогда, даже если бы угробила всю жизнь, пытаясь научиться.

– Иной раз внешняя разница в положении пальцев минимальна, а смысл позиции кардинально меняется, – объяснил преподаватель значение благотворительной акции и, вернув девушке тетрадь, продолжил объяснения.

Яна слушала. Из уважения к индивидуальной лекции и в благодарность за помощь с рисунками – особенно внимательно. Она так старательно строчила конспект, что звук ударившейся о косяк двери, нарушивший мирное течение лекции, прозвучал для студентки громче пушечного выстрела. А уж крик: «Где же она? Я хочу познакомиться!» и вовсе едва не лишил девушку слуха.

– Кто? – выпалил Сейата, чуть ли не с ужасом взирая на возникшую в дверях эффектную рогатую женщину с волосами кардинально малинового оттенка и коготками аналогичной расцветки. В глазах визитерши горел фанатичный огонек, вернее, там плясал целый костер безумия. Грудь в обширном декольте бурно вздымалась, грозя покинуть провокационно тесный корсаж.