Книга Михаэлла и Демон чужой мечты, страница 36 – Катерина Полянская

— Тогда ты тоже невероятный.

Тавиш вернул мою голову на прежнее место и умиротворенно вздохнул.

— Давай спать?

Что, прямо на полу? Вдвоем? Без одеяла?

— Ага.

Но уснуть не получилось.

Мы разговорились.

Впервые по-настоящему. Не о необходимом, а просто так. Он рассказал, как тяжело было низшему в его мире, на самых ничтожных ролях, не имея сил вырвать себе нормальное положение, и как прежний Тавиш Дивальд бездумно прожигал жизнь. Как едва не свихнулся после ритуала и как хочет теперь выжить и удержать то, что чудом смог заполучить.

Но для этого придется разобраться с Беатой и магом…

Я в свою очередь пожаловалась на мытарства из-за обезображенного лица и еще раз поделилась мечтой жить как все. Выйти замуж за хорошего человека. Завести детей.

Голова аж подпрыгнула на его груди, так резко он вздохнул.

— В самые ближайшие дни пойдем к магу. — Шепот запутался в моих волосах.

И я поверила. Безоговорочно. В этот момент как-то само собой вышло, что из виновника большей части бед Тавиш превратился в самого близкого человека на свете.

А утром меня поджидал небольшой конфуз.

Тавиша рядом не было, я мистическим образом очутилась на кровати, зато рядом, с ногами забравшись в кресло, сидела Нала и недобро поглядывала на меня.

— И тебе доброе утро. — Не выспалась страшно, а впереди, так и чувствую, грядет объяснение.

Девушка посопела гневно, но, поняв, что я ничего не понимаю и вины за собой не чувствую, расщедрилась на объяснение.

— Тавиш на рассвете буквально на цыпочках крался из твоей комнаты в свою, — пропыхтела эта вездесущая. — Зачем вы притворяетесь, будто между вами ничего нет? Я не заслужила, чтобы меня обманывали.

Похожи они все-таки. Даже при всех изменениях, которые с ним произошли.

Усевшись в подушках, я серьезно посмотрела на воспитанницу Дивальдов.

— Честное слово, мы только друзья.

— Ну конечно!

— Это все магия!

— Можно и так назвать, но я предпочитаю по старинке — любовь.

Минуту мы препирались взглядами. Первой сдалась я и объяснила все про привязки. По сути, все, кроме новой личности, тайной не было, да и Нала не выдаст. Она ведь правда любит непутевого родственника и теперь искренне радуется переменам в нем. А Тавиш, несмотря на эти изменения, тоже сохранил трепетное отношение к той, кого столько лет считал сестрой.

— Вот паршивка, — прошипела Нала, дослушав. — Так бы ей глаза и выцарапала.

— Не понимаю, почему она не может пойти на какой-нибудь бал и там найти себе жениха или хотя бы любовника? — При первой встрече Беата показалась мне настоящей красавицей, в свете чего ее поведение вызывало вопросы. — Зачем прибегать к колдовству?

С видом прожженной сплетницы Нала усмехнулась и подалась ближе ко мне.

— Во-первых, чтобы пойти на бал, нужны деньги. Наряд, украшения, экипаж, охрана, сопровождение. А у Ффруа сейчас с финансами туго, — сильно понизив голос, начала объяснять эта всезнайка. — А во-вторых, ни один уважающий себя мужчина с ней не свяжется даже в качестве любовницы.

Я недоверчиво взмахнула ресницами.

— Почему? Красивая же…

— На ней постыдная метка, — свистящим шепотом выдала мне собеседница, похоже, что страшную тайну.

Если б я еще что-нибудь поняла!

Впрочем, Нала была так зла на Беату и вообще горела желанием мне все рассказать, что объяснение прозвучало почти сразу.

— Богатые женихи обходили Беату стороной, приданого-то у нее кот наплакал и громкого титула нет. А тем, кто попроще, наша красавица сама от ворот поворот дала. Не сумев выйти замуж, она начала встречаться с разными мужчинами. Даже деньги за это брала. Теперь у нее срамная болезнь. Кому такая нужна?

Вот все и стало на свои места. Те, кто еще две недели назад казался мне важными шишками и богачами, теперь были просто людьми, а внешняя красота уже не виделась гарантией счастья. Стоило только приехать в столицу, привычный мир перевернулся.

Модистка не подвела, и все необходимое доставили еще на рассвете. Платье нежного серого цвета с редкими розовато-оранжевыми соцветиями выглядело немного провинциально и сразу мне приглянулось. К нему шли туфли на каблучке, крупные серьги с красновато-оранжевым камнем, шляпка с вуалью и маска. Что-то еще обещали доставить вечером, а остальное — через пару недель.

Вопреки ожиданиям, увидев Тавиша на кухне, неловкости я не испытала. Как если бы это был один из больных, за которыми я ухаживала.

— Хорошо выглядишь, — отметил наше с Налой появление он. — Уверен, многие столичные молодые люди будут заинтригованы.

— Особенно когда я не сниму маску в положенный срок. — Его оптимизма я не разделяла.

Зато Тавиш готовиться к худшему не привык.

— Если все получится, как задумано, снимешь. — И подмигнул. — А нет — хотя бы развлечешься во время сезона невест. Тебя, Нала, тоже пора уже выводить в свет.

От такого заявления девушка подавилась кашей, которую лениво жевала, наблюдая за нами, и громко закашлялась.

— Но я не хочу замуж! — негодующе сверкая глазами, почти выкрикнула она.

— Выбирать жениха в этом году не обязательно, — невозмутимо пожал плечами Тавиш. — Для начала я предлагаю просто повеселиться, присмотреться, а там видно будет.

Спорить Нала не стала, но хмуриться не прекратила. Так и смотрела до конца завтрака в свою тарелку.

Может, тоже боится? У меня внешность, у нее — происхождение. Условия приблизительно одинаковые. Те еще «завидные невесты»!

Но за окном тихонько шелестел и благоухал сад, по столу гулял проказливый солнечный лучик, еда была вкусной, а обновки радовали, как никогда. Замечательное настроение не располагало к мыслям о далеком будущем.

— Безумие — терять такой день, сидя дома. — Как выяснилось, в голове Тавиша бродили похожие мысли. — Ну что, дамы, пойдем гулять по городу, на аттракционы, потом в кондитерскую? Нала, покажем Мише твою любимую?

Предложение прозвучало заманчиво, и я, сама того не ожидая, умоляюще уставилась на девушку в ожидании ее решения. Соглашайся, ну!

— У меня занятия, забыл? — Прямо скажем, оно было совсем не тем, которого мне хотелось. — Домоводство, иностранные языки, а вечером верховая езда и танцы.

Я прямо почувствовала, как уголки рта печально опускаются вниз, как у грустной фарфоровой куклы. Видела такую в витрине, пока Тавиш покупал газеты в Терое.

— Точно, — наколдованный потер лоб, будто сетуя на свою беспамятность. А в следующий миг перевел взгляд на меня: — Надо будет и тебе учителей пригласить. Займусь этим завтра же! А пока пойдем гулять вдвоем, а? Я по городу соскучился.