Книга Империя бурь, страница 134 – Сара Маас

– Внутри ее – сердце Тьмы.

Теперь настал черед Аэлины качать головой. Остальные лишь смотрели.

– Это символ Железнозубых ведьм. Пророчицы клана Синекровных татуировали его над своим сердцем. Давно, когда мы еще жили в Западном краю, этим знаком награждали отличившихся в битвах. Таких называли «благословенными богиней».

Аэлине вдруг захотелось зашвырнуть амулет в болото, но она быстро погасила этот порыв.

– Когда я впервые увидела Бэбу Желтоногую… амулет потяжелел и стал теплым. Я сочла это предостережением. А может… амулет просто признал свою.

Манона смотрела на ожерелье шрамов вокруг горла Аэлины:

– Он действовал даже тогда? Вопреки подавлению магии на всем Адарлане?

– Мне было сказано, что на некоторые предметы запрет не распространяется.

Аэлине стало трудно говорить.

– Бэба Желтоногая знала всю историю Ключей Вэрда и Врат Вэрда. Она-то мне и рассказала. Это часть вашей истории?

– У нас она несколько другая, – сказала Манона. – Но Бэба Желтоногая была одной из древних и знала то, чего мы уже не знаем. Она своими руками ломала стены крошанского города.

– Если верить легендам, тогда произошла чудовищная бойня, – заметил Дорин.

Глаза Маноны помрачнели.

– Как я слышала, после завершающей битвы то место остается бесплодным. Ни кустика, ни даже травинки. Говорят, это из-за проклятия Рианноны Крошанской. Или от крови, что лилась там на протяжении последних трех недель войны.

– Что это за проклятие? – спросила Лисандра.

Манона принялась рассматривать свои железные ногти. Аэлина подумала, что ответа они не услышат. Она снова потянулась к винной фляге и успела отхлебнуть несколько глотков, когда ведьма заговорила:

– Рианнона Крошанская целых три дня и три ночи обороняла ворота своего города, выдерживая натиск трех Верховных ведьм кланов Железнозубых. Погибли все ее сестры, все ее дети. Железнозубые захватили ее мужа и носили его мертвое тело на копье как военный трофей. Рианнона была последней крошанской королевой, последней надеждой тысячелетней династии… Но смерть Рианноны не была тихой и незаметной. Ее сразили на рассвете четвертого дня, и только тогда город перестал сопротивляться. Она умирала на поле сражения, видя, как Железнозубые рушат стены города и убивают ее подданных… И тогда Рианнона прокляла нас. Прокляла трех Верховных ведьм, а через них – всех Железнозубых. Когда Бэба склонилась над Рианноной, чтобы нанести последний удар, крошанская королева прокляла и ее.

Слушающие Манону замерли. Казалось, они даже перестали дышать.

– В последние минуты жизни Рианнона заявила, что мы победим в войне, но эта земля не станет нашей. За наши злодеяния мы получим мертвую землю, где всё будет чахнуть и гибнуть. Никакой скот не выживет в этих краях. У нас будут рождаться мертвые дочери. Вода в ручьях и реках станет ядовитой. Рыба в озерах сгниет раньше, чем мы сумеем ее поймать. Дикие звери разбегутся кто куда. Некогда цветущее Ведьмино королевство превратится в пустыню.

Манона снова помолчала.

– Железнозубые лишь посмеивались, угощаясь кровью поверженных крошанских ведьм. Проклятие Рианноны сочли пустыми словами, но потом у одной ведьмы родилась мертвая дочь. Потом у другой и третьей. Скот начал умирать прямо на пастбищах. Колосья на полях чахли и превращались в солому. Через месяц победительницам стало нечего есть. К концу второго месяца между кланами Железнозубых начались кровавые междоусобицы. Тогда Верховные ведьмы решили покинуть завоеванные края. Они разделили кланы и объявили, что мы отправляемся в изгнание. Путь наш лежал в горы, где мы и расселились. Раз в полвека Верховные ведьмы посылали в Ведьмино королевство небольшие отряды – проверить, держится ли еще проклятие Рианноны. Назад никто не возвращался. Пятьсот лет подряд мы вынуждены скитаться. Еще горше сознавать, что на людей, которые со временем заселили те места, проклятие не действует.

– Но ведьмы по-прежнему намерены туда вернуться? – спросил Дорин.

Золотистые глаза Маноны преобразились.

– Рианнона Крошанская утверждала, что есть только один способ разрушить проклятие… «Кровь к крови, душа к душе. Так начиналось, так должно и кончаться. Да проляжет мост, да вспыхнет свет. Когда железо расплавится, когда на полях, залитых кровью, вырастут цветы и земля станет свидетельницей, наступит конец проклятию и свершится возвращение домой».

Манона теребила косу, касаясь красной ленты.

– Нет Железнозубой ведьмы, которая бы не размышляла над проклятием Рианноны. Все пять веков мы пытались сломать его.

– А твои родители… их союз был направлен на разрушение проклятия? – осторожно спросила Аэлина.

Манона резко кивнула:

– Я не знала, что династия Рианноны уцелела.

И что кровь этой династии текла в ее собственных жилах.

– Но Элиана жила за тысячу лет до войн между ведьмами. Глаз Элианы вряд ли как-то связан с Трехликой богиней, – размышлял Дорин. – Согласна? – спросил он Манону.

Ведьма не ответила и ногой затерла нарисованный символ.

Аэлина допила остатки вина, после чего убрала Глаз Элианы.

– Думаю, теперь ты понимаешь, почему мне всегда было тяжело общаться с Элианой, – сказала она Дорину.

На острове, где они остановились, было достаточно места для разговоров, не предназначенных для посторонних ушей.

Рован догадался, что именно такой разговор собирались затеять с ним его бывшие соратники. Они поднялись по качающейся, увитой плющом винтовой лестнице на площадку. Оттуда был виден весь остров и окрестные воды, в которых отражались звезды. Рован стоял, прислонившись к полуразрушенной арке.

– Что вам? – спросил он.

– На твоем месте я бы немедленно схватил Аэлину в охапку и умчался как можно дальше отсюда, – сказал Гарель.

Магия и чутье Рована говорили ему совсем другое: вокруг все спокойно. Но слова Гареля насторожили его. У Льва не было привычки шутить подобными вещами.

– Учти, Рован: то, что ждет нас завтра, ждет очень давно. Не один век, – добавил Фенрис.

– Откуда вы это знаете?

Желтые глаза Гареля по-звериному вспыхнули.

– Жизнь твоей Аэлины странным образом переплелась с жизнью этой ведьмы. Их сюда тянут силы, которых даже нам не понять.

– Сам подумай, – подхватил Фенрис.

– Пути двух женщин пересеклись. Такое редко увидишь. Две королевы, и каждая может править половиной континента. Две стороны одной монеты. Обе полукровки. В Маноне кровь двух ведьминых пород, а в Аэлине…

– Человеческая и фэйская, – докончил за него Рован.

– Получается, что Манона и Аэлина объединяют три главные расы. Они обе и смертны и бессмертны. Одна поклоняется огню, другая – Тьме. Тебе нужны дальнейшие пояснения? Такое ощущение, будто мы сами идем в руки… не знаю кого. Но этот кто-то ведет свою игру не одну сотню лет. Может даже, не одну тысячу.