Онлайн книга «Барон. В плену твоих чар»
|
Мистер Слоан постучал в стенку кареты серебряным набалдашником трости. «Брогам» тронулся с места, и в повисшей тишине Уилл полностью сосредоточился на пейзаже, проплывавшем за окном. Такая отстраненность вывела Эйву из себя. – Ну и?… – спросила она. Он медленно повернул к ней голову и приподнял бровь. – Что? Ей хотелось стукнуть его кулаком по руке. – Что там произошло? – Я забрал вашего брата, – спокойно ответил Уилл. – Как вы и просили. – И?… Он придвинулся к ней; его глаза сияли. Мужественная челюсть, чувственный рот – он действительно был привлекательным мужчиной. Даже когда Эйва злилась на него – а случалось это частенько, – она не могла не замечать этого. – Что именно вы хотите узнать, Эйва? Скажите прямо. Почему мой брат улыбается? О чем вы с ним говорили? Его там не обидели? Почему мне хочется одновременно и поцеловать вас, и удавить? Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове женщины, причем от последнего она немного вздрогнула – откуда он взялся? Ей не хотелось поцеловать Уилла Слоана. Все в нем было слишком предсказуемо, слишком правильно. Он, наверное, никогда не испытывал настоящей страсти. Эйва не могла представить его с волосами, которые взъерошили женские пальцы, или в одежде, смятой нетерпеливой партнершей. Слова «грязный» и «потный» плохо сочетались с именем Уилл Слоан. – Почему вы так пристально рассматриваете мой рот? Он прошептал этот вопрос с хриплым придыханием, и, судя по всему, ответ был ему известен. Смутившись, Эйва отвела глаза, но тут заметила, что он и сам уставился на ее рот со вниманием хищника, поджидающего добычу. Сердце женщины вдруг отчаянно забилось под корсетом, и этот стук показался ей ужасно громким. Она неосознанно облизнула пересохшие губы. – А вы почему пялитесь на мой рот? – Потому что ничего более восхитительного я в жизни не видел. Эйва сосредоточилась на собственном дыхании, отчаянно пытаясь игнорировать заслуживающие сожаления чувства, которые вызывал в ней этот мужчина. Это не сулило ничего хорошего, но скрыться ей было некуда. Даже если она сейчас выскочит из кареты, проклятое притяжение будет преследовать ее даже на улице. – Я уже знаю, что хочу получить взамен за помощь вашему брату. Женщина часто заморгала, стараясь сохранять самообладание. Соберись, Эйва! – Я должна буду посетить митинг в Олбани. – Нет, это вы сделали бы в любом случае. Я решил, что хочу кое-что еще. Его самонадеянность ошеломила ее. Эйва не соглашалась ехать в Олбани и не собиралась этого делать. Лучше отложить этот разговор на потом. А еще лучше – навсегда. – Что же тогда? – Я хочу поцеловать вас. У Эйвы перехватило дыхание. Ее вдруг заполнило горячее желание, которое, словно ви́ски, заструилось по венам. Голова закружилась. Эйва целую вечность не испытывала такого всепоглощающего желания доставлять кому-то наслаждение и получать наслаждение взамен. По каким-то безумным причинам ее тянуло к Уиллу Слоану, и часть ее натуры страстно стремилась поддаться этому соблазну. Но если она разрешит себя поцеловать, это еще больше все усложнит. Слоан и так ведет себя, как будто имеет право ею командовать. А ведь она – свободный человек. – Нет! Он слегка склонил голову набок. – Почему? Я знаю, вы испытываете то же, что и я. Это чувство слишком сильное, чтобы быть односторонним, Эйва. Его признание не заставило ее согласиться. Но в животе у женщины растеклось приятное тепло… Эйва беспокойно заерзала на сиденье. Помнишь, как ты потеряла голову от поцелуя? Помнишь, как ты позволила богатому и красивому мужчине указывать тебе, что ты должна делать? Воспоминания о Стивене Ван Данне заставили ее держать дистанцию. Эйва гордо подняла подбородок. – Расскажите лучше о моем брате. Вы пробыли в участке довольно долго. Веки Слоана опустились, и он расслабился. – Пришлось немного поуговаривать капитана. Кроме того, мне захотелось побеседовать с Томом наедине. – О чем? – Это был мужской разговор. Вам не о чем беспокоиться. Так он просто… Ну да, конечно. В висках у Эйвы снова гулко застучала кровь. – Не нужно вести себя со мной так снисходительно. Возможно, с другими женщинами на вашем пути это срабатывало, но со мной этот номер не пройдет. Уилл быстро взглянул на нее голубовато-серыми, стального цвета глазами, в которых при тусклом свете фонаря невозможно было что-либо прочитать. – Так вот вы кто, оказывается? Одна из женщин на моем пути? Разумеется, она вовсе не это имела в виду. – Я женщина, которая пытается убраться с вашего пути. – Ну да. Полагаю, именно поэтому вы и вытащили меня из дому сегодня вечером. Чтобы убраться с моего пути. Эйва ничего не ответила, хотя и чувствовала, что ее лицо заливается краской. Ей понадобилась помощь, и только Уилл смог ее оказать. – Что ж, после сегодняшнего вечера вы больше никогда меня не увидите. – Ошибаетесь. Вы по-прежнему у меня в долгу. Поцелуй. В крови Эйвы гудело предвкушение – реакция, которую она стойко пыталась игнорировать. – Я не стану вас целовать. – Объясните почему. – По многим причинам, главная из которых – то, что вы приказываете мне это сделать, вместо того чтобы попросить. Губы Уилла сжались, как будто он с трудом сдерживал улыбку. – Вот как? – Он нагнулся вперед и уперся рукой в подлокотник на противоположной стороне кареты, загнав Эйву в угол. Но вместо того чтобы сопротивляться, ее тело еще больше разгорячилось, по коже побежали мурашки. А между ног вдруг образовалась зияющая, болезненная пустота. Его лицо оказалось обезоруживающе близко, так что теперь Эйва все-таки заметила намек на появившуюся к вечеру щетину. В уголках пронзительных глаз появились морщинки, – он что, улыбается? – а румянец на безукоризненной бледной коже выдавал, что Слоан тоже возбужден. Как это ни печально, но все это делало его еще более привлекательным. – Интригует то, что в своем отказе вы не сослались на отсутствие желания. Голова Уилла немного опустилась, и Эйва застыла, не зная, что он сделает дальше. Но он просто склонился губами к ее уху. От его теплого дыхания она задрожала – и все ее сопротивление начало бурно таять, словно кусочек льда на горячей нью-йоркской мостовой. В этой позе – его лицо рядом с ее лицом – они замерли, казалось, на целую вечность, как будто стояли вдвоем на канате, натянутом над пропастью. Уилл был так близко, но Эйве хотелось большего, и приходилось сдерживать себя, чтобы не податься вперед и не поцеловать его. Господи, она еще никогда в жизни ничего не хотела так страстно, как сейчас. Она слышала возле уха его частое возбужденное дыхание, звучавшее в одном ритме с ее собственными судорожными вдохами. Да что вообще происходит? |