Книга В плену желания, страница 40 – Джорджетт Хейер

– До чего вы похожи, – заметила Кресси, разглядывая один из лучших портретов, когда-либо написанных Хоппнером, с излишним, по мнению Кита, вниманием. – Но, если присмотреться, видны отличия… У вас волосы чуть светлее, а ваш брат чуточку выше… А еще в выражении ваших лиц…

– Вы так считаете? Полагаю, разница воображаемая. Все зависит от того, кто где стоит. Что же касается выражения лиц, то этот портрет нельзя отнести к удачным творениям кисти Хоппнера, – сказал Кит, бессовестно возводя на покойного художника напраслину. – Пройдемте дальше и посмотрим на портрет моей матери кисти Лоренса.

Мисс Стейвли позволила увлечь себя дальше, однако, прежде чем покинуть галерею, девушка бросила еще один взгляд на портрет, а затем окинула профиль Кита испытующим взглядом. Впрочем, мисс Стейвли ничего не сказала ни тогда, ни позже, когда бабушка заявила ей, что лорд Брамби был явно несправедлив к своему племяннику.

– С течением лет он превратился в сущего зануду, – понося его светлость, высказала свое мнение почтенная вдова. – Со старыми холостяками, Кресси, такое часто бывает. Он слишком сильно любит младшего и посему предвзято относится к старшему.

– Он не сказал папе ни слова, порочащего репутацию лорда Денвилла, мадам, – осмелилась поспорить с бабушкой Кресси. – Лорд Брамби лишь заявил папе, что, хотя молодой человек чересчур необуздан в своем поведении, подходящая жена сможет его…

– Чепуха! – сверкнув глазками, воскликнула леди Стейвли. – Генри Брамби – старая баба, вот что я тебе скажу! Мальчик не распутник и никогда им не был! Полагаю, амурные похождения у него были, но в этом я не вижу ничего плохого. Я родилась на свет гораздо раньше лорда Брамби, и, ежели он думает, что я не в состоянии отличить распутника и повесу от джентльмена, он глубоко ошибается. Ничего подобного я в этом молодом человеке не заметила. Можешь положиться на мое чутье, девочка. Мне он нравится. А тебе?

Прямота вопроса слегка обескуражила Кресси, но девушка, чуть покраснев, ответила:

– Да… гораздо больше, чем он мне понравился при первом нашем объяснении… Однако…

– Что однако? – спросила почтенная вдова, когда ее внучка замешкалась с продолжением.

Кресси отрицательно покачала головой.

– Ничего, мадам, сущая ерунда… Не обращайте внимания.

Леди Стейвли пристально поглядела на нее, а затем изрекла:

– Пока еще рано говорить об этом. Я не буду ни на чем настаивать. Ты не из тех пустоголовых мисс, что не в состоянии по достоинству оценить все преимущества этого брака. Денвилл – один из главных призов на рынке завидных женихов. Прежде я этому придавала гораздо больше внимания, чем теперь. Таким был и его отец. Маленькой глупышке Амабель Клифф очень повезло, когда она поймала его в свои сети.

Старуха, присев, задумалась, а потом резко изменила тему разговора:

– Я слышала, Бонами Риппл собирается приехать сюда завтра. Не человек, а толстенный пудинг. Впрочем, буду рада видеть его, так как он великолепно играет в вист и в курсе последних светских сплетен. – Сделав небольшую паузу, она нехотя добавила: – Что до Амабель, то суметь вытащить Риппла из Брайтона в разгар сезона многого стоит.

Однако на следующий день, когда сэр Бонами с помощью двух дюжих лакеев выбрался из своего дорожного экипажа, никто по выражению его лица не смог бы предположить, что ему трудно было покинуть Павильон ^[40] и приехать в эту тихую деревенскую глушь. Излучая добродушие, сэр Бонами схватил руку Кита своей пухлой ладонью с короткими толстыми пальцами и сообщил молодому человеку: это местечко что-то с чем-то. Он справлялся с одышкой, вызванной усилиями, потраченными на вылезание из коляски, и представлял собой довольно нелепое зрелище. Сельский гардероб сэра Бонами отличался изысканной щеголеватостью. На его плечи было накинуто огромное тускло-коричневое пальто свободного покроя. Ворсистая касторовая шляпа с низкой тульей лихо сидела набекрень на завитых и напомаженных волосах престарелого денди.

– Очень мило! Отсюда открывается прекрасный вид! – возвестил сэр Бонами. – Знаете, прежде мне никогда не доводилось бывать здесь летом. Великолепно! Я уже ощущаю на себе благотворное влияние природы… чувствую себя свежим, как букет цветов.

В глазах Кита мелькнул проказливый огонек.

– Рад вас видеть у себя, сэр! – сказал он.

Маленькие круглые глазки сэра Бонами на секунду впились в мнимого графа.

– Премного обязан за столь радушный прием, – ответил гость.

Кит, наконец припомнив, что его брат с великим трудом выносил общество самого преданного обожателя их матери, небрежным тоном произнес:

– Однако я обязан предупредить вас, сэр, что реалии деревенской жизни, быть может, не придутся вам по вкусу. Мы ужинаем в шесть вечера.

– Предупреждать меня – излишний труд, – ответил сэр Бонами, медленно поднимаясь по невысоким ступеням. – Я знаю деревенский распорядок дня. К тому же у вас замечательный повар. Ежели хорошенько подкрепиться в полдник, то вполне можно ждать до шести часов, а после ужина на сон грядущий поесть еще немного.

– Мы предложим вам нечто более существенное, чем легкая закуска, – пообещал Кит. – Вам наверняка придется подкреплять свои силы после вечерней игры в вист со вдовствующей леди Стейвли.

Тяжело дыша, сэр Бонами замер на верхней ступеньке. Вся его огромная туша содрогнулась от беззвучного смеха.

– Вот оно что! – воскликнул он. – Теперь я понимаю, почему вы столь счастливы меня видеть. Мило… весьма мило… Вы, как я понимаю, собираетесь предоставить пожилую леди моему обществу… Ах!

Последнее восклицание джентльмена было вызвано появлением хозяйки дома, которая протянула в его сторону обе свои руки и сказала с обворожительной улыбкой на губах:

– Дорогой Бонами! Я знала, что могу полностью положиться на вас! Мне весьма неудобно, что я вынуждена пригласить вас, когда в доме собралась такая ужасная компания, но без вас никак не обойтись.

Целуя ее руки и удерживая в своих, сэр Бонами промолвил:

– Душа моя! Вам известно, как я рад слышать столь лестные слова из ваших уст. И вы прекрасно осведомлены, что я не могу считать общество, которое украшаете вы, ужасным. Буду рад услужить вам. Эвелин только что сказал мне о том, что занимать Корнелию Стейвли буду я.

– Знаю, я должна была быть с вами полностью откровенна, – призналась ее светлость, – но я очень боялась, что вы не приедете, если узнаете, с кем вам придется общаться.

– Полноте! – отпуская одну ее руку лишь для того, чтобы иметь возможность погладить другую, произнес сэр Бонами. – Ничто не могло помешать мне приехать, даже если бы вы пригласили сюда самого скучного человека в стране.

– Я уже преуспела в этом, – искренне призналась графиня. – Я пригласила Козмо.