Онлайн книга «Сказки чужого дома»
Ласкез различил резкий звук пощечины. – Не смей оскорблять их, Самáн! Или я тебя… – Выдашь? Утащу за собой. Поверь, у меня получится. – А если я утащу за нами его? – И кто тогда оскорбит память Чары? Ласкез вздрогнул. Он помнил это имя. Он слышал его еще на борту Странника. И… – Мина. Если хочешь повторять прошлое, не вмешивай сюда будущее. Он не будет участвовать. – А ты… – Нет. Да мне и нечем в этот раз помочь. Как видишь, я одиночка. Ла Ир сдавленно усмехнулась. – Для одиночки ты позволил себе слишком сильно привязаться. Роним не ответил. Тени были недвижны. – Мина, – снова прозвучал голос Ронима, – это безумие. В тот раз… Тень качнулась. Видимо, ла Ир отступила. – У нас есть сюрприз для красных крыс. Не пропадем. – О чем ты? Ла Ир смеялась долго и желчно: – Ты не вмешиваешься. Значит, и для тебя – сюрприз. Говорят… мир нескоро сможет его забыть. Я сама ничего не знаю, но у меня нет причин сомневаться. – Мина! В интонации сыщика послышалась паника. Кажется, Роним шагнул вперед. – Тебе же плевать. Плюй и дальше. Не буду мешать. – Что ты знаешь? Что вы задумали? Неужели кто-то из них… Тень слабо качнулась и отступила окончательно. – Ты умер, Саман. Можешь продолжать жить здесь, только не забывай платить за квартиру. Ходи в гости. Оставь девочку-кошку, она мне нравится. Но все, что касается дела… не смей задавать вопросов. Тебя нет. Молчание длилось несколько мгновений, показавшихся Ласкезу очень долгими. Наконец Роним заговорил: тише, спокойнее, но с угрозой. – Если ты не будешь болтать, как сегодня. Я видел. Ты пыталась его проверить. Ты… – И убедилась, что ты прав. Ему тоже плевать. Знаешь, это больно. Он похож на отца только лицом. Что ж… доброй вахты, Страж. – Не лезь снова. Все, кто жил этим, мертвы, если план провалился раз, провалится и второй. Те, кто остался… – Поверь, мертвы не все. Но это будет второй сюрприз. Хлопнула дверь. Стало тихо. Сквозь полосу света Ласкез смотрел на единственную видимую тень, потом она тоже пропала: Роним пошел по коридору дальше. И ходил он еще долго, скрипя половицами. Не было слышно, чтобы он вздыхал или кому-то звонил. Ласкез ждал, а когда сыщик вошел в комнату, сразу зажмурил глаза. Мирина Ир говорила о нем. Роним понимал, о чем речь. А еще она назвала Ронима другим именем, но даже это не было главным. Некоторые ведь меняют имена по прихоти. Главным являлось то, как ла Ир обратилась к Серому детективу всего один раз. Страж. * * * – Есть ли у тебя старые снимки? Интересно, каким ты был в детстве. Ласкез начал осторожно, издалека. Он надеялся, что вопрос прозвучит естественно и непринужденно. Роним, кажется, не заметил ничего подозрительного и пожал плечами: – Мой отец служил в разных частях. Мы часто переезжали и не возили с собой фото. Как и многое другое. У меня… нет памятных вещей. Прошлое есть, вещей нет. Он усмехнулся. Ласкез посмотрел ему в глаза и быстро уставился в тарелку. Глупость… у него уже не было вопроса, доверять или не доверять, но мучительное желание – отыскать подтверждение или опровергнуть возникшую после подслушанного разговора догадку – грызло изнутри. – Совсем нет? – Если честно, вообще не вижу смысла хранить снимки. Все, что ценно, удержит память. – Это у тебя она хорошая. У некоторых дырявая. Сыщик хмыкнул. Ласкез задумался, подбирая другой наводящий вопрос. На ум ничего не приходило, и он просто сказал: – Мне бы хотелось знать, кто я. Иметь хотя бы одну фотографию родителей. Знать, почему они бросили нас с Тэсси и… – С чего ты решил, что они вас бросили? Глаза Ронима сверкнули. Все правильно… Надо идти дальше. – Они же не могли все умереть или одновременно попасть в тюрьму, разве не так? Кто-нибудь бы остался. Бабушки, дедушки, дяди… – Иногда семьи погибают в один день, – тихо сказал Роним. – Или разбиваются на осколки, которые разносит слишком далеко. – Значит, мои близкие погибли? Но это, конечно, было слишком простым ходом и не могло сработать. Вопрос в лоб. Роним налил черножар и, помешивая его, грустно улыбнулся: – Думаешь, я знаю все, раз я сыщик? Ты точно знаешь больше, чем говоришь. Ласкез решил попробовать другой путь, в последний раз, уже засомневавшись в успехе. – Тогда, может, они были какими-нибудь героями… вроде тебя. Они снова посмотрели друг другу в глаза. Видимо, Ронима что-то встревожило. Он коснулся рукой плеча Ласкеза. Подумал, а затем ответил: – Может, и были. А вот я им сроду не был. – Ты ничего не понимаешь в героях. – А ты понимаешь? Они засмеялись. Поколебавшись, Ласкез сказал: – Знаешь, у меня… есть воспоминание о матери. Довольно странное. Он поймал момент: Роним вздрогнул, отстранился. Но тут же взял себя в руки и непринужденно спросил: – Какое? – Большой красивый зал. Белый потолок, стены цвета моря. И я лежу в колыбели, кажется, с Тэсси вместе, и над нами тау-тѝу – такая крутящаяся детская игрушка, когда на каркасе нити, а на нитях… у нас были такары, такары в полете. Такары звенят, а вокруг шумно. Вроде много людей в комнате. А потом… Роним слушал. Он не сводил с Ласкеза глаз, руки, до того лежавшие расслабленно, сцепились в слабый замок. – Потом?… – Над нами склонилась темноволосая женщина и поцеловала нас, сказала, что будет скучать. Я не запомнил ее лица, не запомнил запаха, но… зеленая подвеска. У нее на шее был кулон-капля с большим зеленым камнем, и когда она наклонилась, он болтался прямо перед нашими глазами. Я вспомнил… – Ласкез глубоко вздохнул, – когда увидел такое украшение на сестре. Она нашла его в благотворительных посылках крестных. И… – Об этом ты говорил, – тихо прервал сыщик. – Одновременно с подвеской на острове появился ваш корабль. И сам пошел по маршруту, который Миаль прочертил кровью. – Как думаешь… – Ласкез слегка подался вперед, чтобы не упустить перемены в лице Ронима. – Может, это… корабль мамы и папы? И они как-то связаны с управителем? – Я… Лицо детектива было бледным. Он замолчал, залпом осушил чашку и с усилием поднялся. |