Онлайн книга «Коломбина для Рыжего»
|
Впрочем, очень скоро этот дом станет и его тоже…» «… – Пап, мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное. Я стою над отцом, сунувшим голову под капот чужого автомобиля, внимательно осматривающего двигатель специальной лампой, решив, что лучше с новостью не тянуть. – Да, доча? – Пап, кажется, я выхожу замуж. Не знаю, то ли новость слишком внезапная, то ли крышка капота открыта не до упора, но отец крепко прикладывается к ней затылком, вскидывая голову. – Что?! – выдыхает изумленно. – Как выходишь? Когда выходишь? Почему вдруг? Таня, – оборачивается, прижимая ладонь к ушибу на затылке, – ты что, дочка, тоже беременна?! – Конечно, нет! Глупости какие! – улыбаюсь я, но недолго. Только до того момента, когда смысл сказанных отцом слов доходит до меня. Вот тебе на! Мы стоим и смотрим друг на друга целую минуту, пока Крюков не переключает внимание на автомобиль, выключая лампу. – Тоже?! – Ты все не так поняла. – А как я еще должна понять? Пап, Элечка что, ждет ребенка? Плечи Крюкова как-то неловко вздрагивают. – Па-ап? – Тань, давай не сейчас. Что ты цепляешься к словам! – Но под моим взглядом все же сознается, в хмуром смущении поджав рот. – Ну, кажется. – Только кажется? – Дочка, не усугубляй! – Так скажи как есть, – я развожу руками, не узнавая отца. До сих пор он мало что скрывал от меня. – Чего юлить? – Все это сложно объяснить. – Да уж ребус страшной силы, и не говори. Без инструкции не разобраться. Ты что, не хочешь? Не любишь Элечку? Отец замирает с выпрямленной спиной. – Не говори ерунды! Люблю, конечно, и Элю и Пашку, очень даже! Но… мы так долго были с тобой вдвоем. Я не знаю, чего хочу. Готов ли настолько изменить нашу жизнь. – А наша жизнь сама меняется, пап, хотим мы этого или нет. Неужели не видишь? И когда свадьба? Ты ведь думал об этом? Крюков отпускает смешок, закатывает рукава рубашки выше локтя, и я вновь отмечаю, какой отец у меня еще молодой и красивый. Засмотреться можно. Немудрено, что тихоня Элечка влюбилась в него по уши. – Таня, шутишь? Я только что развелся с Эсмеральдой. Какая свадьба? Да и ты у меня вот, совершенно неожиданно невестой оказалась. Не до того сейчас. – И что? – удивляюсь я. – Какое мы с матерью имеем отношение к вам с Элей? Вот теперь возмущение в глазах Крюкова затмевает смущение от разговора. – Ну, ты и скажешь, дочка. Не думал, что однажды услышу от тебя такое. – Пап, послушай, я не о том! Я знаю, что ты меня любишь! Очень любишь! – Я подхожу к отцу, обнимаю его под грудью, и он тут же целует меня в макушку, обнимая в ответ. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, раз уж повстречал свою Элечку, чтобы не ошибся. Она-то в отличие от тебя надеется и ждет. Вон как смотрит, я же вижу, а если еще и ребенок… Ну к чему вам пересуды, пап? – Ох, Таня. Странные мы разговоры с тобой ведем. Совсем взрослая ты у меня стала. Я не откажусь от Эли и Пашки, конечно нет, просто… – Просто ты полжизни прожил с человеком в браке, который и браком-то было нельзя назвать, а теперь пасуешь перед возможностью узнать, что такое семья. – Много ты понимаешь. – Немного, но кое-что понимаю. Если тебе не повезло с одной женщиной, Крюков, это еще не значит, что жизнь закончилась, ясно?..» «… – Ну, здравствуй, мальчик. Давай знакомиться? – Зд-дравствуйте, Баба Яга. Д-давайте. – Надо же, какой непосредственный ребенок. Правнучек, твоя работа? – Не знаю, Ба, о чем ты. – А м-меня Пашкой зовут, по фамилии П-петров. А у вас, бабушка, п-правда есть метла и настоящая ступа? Я порываюсь что-то сказать, чтобы исправить ситуацию, пока побледневшая Элечка от смущения хватает ртом воздух под хохот Максим Аристарховича, но Рыжий уже тянет меня к себе, шепча на ухо: – Не переживай, Танька. Сейчас Яга отведет Пашку на кухню, соврет, что ступу с метлой свистнули домовые, а потом накормит твоего Снусмумрика до отвала конфетами. Бабуля в детях души не чает, так что отличный вечер нам и родителям обеспечен!..» «… – Таня! Держи дверь! Держи! Поздно. Хрипящий Шрэк и визжащий Снусмумрик врываются в спальню и вихрем проносятся по ней с лаем и хохотом, запрыгивая на кровать и скатываясь с нее кубарем. – Дядя Витя! Дядя Витя, а ты видел, кто быстрее пробежал?! Я! Тань, скажи, что я быстрее Шрэка! Скажи! Я не успеваю ответить, как глаза Снусмумрика вдруг широко округляются, наткнувшись на Рыжего, замершего в балконных дверях. – Дядя Витя, – мальчишка почти шепчет, уставившись на дымящую сигарету в его руке, распахнув от изумления рот. – А ты что, к-куришь?! – Хм, – теряется Рыжий, оглядываясь в поисках пепельницы. – Вроде, да. А что не так, малыш? – Мой п-папа курил, а потом обижал маму. Я помню! Ты же не б-будешь курить, как папа? Я не хочу, ты хороший. Таня, он же хороший, да? – Э-эм, – теряется Артемьев, пряча сигарету сначала за спину от укоряющего взгляда Снусмумрика, а потом и моего, увидев, что я встала рядом с малышом, уперев руки в бока. – Дядя Витя, – потребовала сердито, – ответь ребенку. Ну? – Танька! Танюш, ну чего ты, – пробует канючить Рыжий, но мы сегодня со Снусмумриком настроены категорично, и ему приходится не без сожаления, но решительно затушить о пепельницу недокуренную сигарету. – И помни, Артемьев, что слово данное детям нарушать нельзя! Но Рыжий уже улыбается, поднимая руки вверх, окончательно сдаваясь на нашу волю. – Да, я хороший! Я самый лучший, малыш! Не стоило во мне сомневаться. На эту его обаятельную улыбку невозможно не ответить, и вот уже Снусмумрик крутится у его ног вместе с фыркающим Шрэком, заглядывая в глаза: – Дядя Витя, а ты еще п-про-окатишь меня на шее? Мы п-побегаем с тобой наперегонки, ну пожалуйста! Квартира у Артемьевых просто огромная и Снусмумрик, впервые оказавшись в ней, сначала прятался за высокими спинками мягких диванов, боясь показать нос, пока Шрэк его оттуда не выгнал, заставив бегать, игриво кусая за пятки. Малыш долгое время был привязан к Элечке и теперь, оставшись на выходные в гостях в «Орлином гнезде» вместе с Бабой Ягой караулить домовых, искать потерянную шапку-невидимку и старый сапог, в котором каждое утро сами собой появляются конфеты, на глазах оживает, превращаясь из стеснительного и тихого ребенка в радостного, забавного мальчугана. – Бежим, дядь Вить! – взвизгнув, снова со Шрэком уносится прочь, и мне остается только пожать плечами, когда Бампер с криком: «А вот сейчас догоню! Кто первый, тот с Бабой Ягой идет гулять!» с извиняющимся видом, исчезает из комнаты…». |