Онлайн книга «Большая книга ужасов 71»
|
С паутиной в этом месте было хорошо. Что ни куст, так два-три паучка его уже облюбовали, наплели сетей, засели в круговые засады. Мух столько не летает, сколько паутины на деревьях! Эта паутина Светика вчера жутко напугала. Заглядевшись, она попала в огромную клейкую ловушку и от страха решила, что ее обнял покойник. Сегодня ей уже ничего не казалось, она была уверена. Покойники! Рядом! – Анка! – рявкнула она так громко, что кладбище притихло. Подруга появилась из-за покосившихся крестов с фотоаппаратом в руках. Вид имела счастливый. – Какие кадры! – потрясла она техникой, совершенно не замечая, что три пары глаз смотрят на нее недовольно. – Вот это место! – Ты вчера роняла этот крест? – как можно строже спросила Светик. – Какой крест? – очень несерьезно улыбнулась подруга. – Вот этот! – Светик ткнула в задранную плиту. – А вы крест уронили? – обрадовалась Анка. – Стойте! Какой кадр! Даже терпеливый Глеб не выдержал и плюнул. Костик заметно покраснел и как будто бы стал еще меньше. – Чего же ты говорила, что уронила! – воскликнула Светик. – А он не падал? – с сомнением посмотрела на опрокинутый крест Анка. – Я тебя сейчас убью! – выдал Костик. – Не будем мы никого убивать, – завела привычные примирительные речи Анка и замолчала. Только сейчас она заметила свое вчерашнее дерево, разглядела покосившиеся кресты соседних могил и искренне ахнула. – А мне показалось, что упало. Я прыгнула, оглянулась, смотрю – лежит. – Прыгнула, – тихо повторил Глеб, заглядывая за плиту. – Прыгнула… – Мне бы не понравилось, если бы по мне прыгали, – буркнул Костик и демонстративно отвернулся. Но всем было не до него. – Значит, не из-за этого? – тихо спросила Светик. – Может, здесь покойники вообще ни при чем. – Глеб поднялся, отряхивая руки. – Сама говорила, сколько людей по кладбищам ходят – и ничего. – Я есть хочу! – вдруг выдал Костик. – Зря пугали только своими перевалами. Анка посмотрела на всех виновато. – Нет, ну мне правда показалось, что оно упало. – Все, больше ничего не трогаем. – Глеб вышел на тропинку. – Идем отсюда. Светик бросила прощальный взгляд. Было немного обидно, что ответ на вопрос «Что произошло ночью?» так и не получен, надежда на то, что вот прямо сейчас все закончится, не оправдалась. Или закончится само по себе, без их старания? Надгробие шевельнулось? Кто-то попытался выглянуть из-под него? Светик пригляделась, пытаясь прочитать полустертое имя. Ану… Мяк… Нет, не Ану… Ину… Мяк… Мякиинен… Вдруг буквы сделались четкими. Ханну Ниеминен. «Ах!» – грянуло в воздухе. Скрипнула сосна, словно ее еще сильнее закрутило, словно она стала выше и кривее. – Ну, мы идем? – прогундел Костик. Показалось! Конечно, показалось! Захотелось подойти поближе, чтобы еще раз прочитать имя. Не пошла. Ноги сами не захотели нести. Да и какая разница, как кого звали в стародавние времена. Судя по датам, человек благополучно прожил длинную жизнь в девятнадцатом веке. Все у него было отлично. Ну, кроме надгробия если только. Кресты стали навязчиво лезть в глаза. Они как будто тянулись к людям, пытались зацепиться, не пустить, оставить у себя. – Я бы тут еще, конечно, поснимала, – не торопилась уходить Анка. – Аня, пойдем, – Костик потянул сестру за подол куртки. Светика тащить было не надо. Она решительно повернулась и зашагала обратно. Зашагала, четко глядя себе под ноги. А то эти имена вдруг стали назойливо бросаться в глаза, просить, чтобы их прочитали. Нет, не стала читать. Все эти Оксанены, Питкянены, Сеппялы были ей неинтересны. Совсем неинтересны! Она так торопилась уйти, что опередила неспешно бредущего Глеба. Вынырнула из-под елки и вскрикнула от неожиданности. За воротами стоял дядя Лёка. Вид имел суровый, даже недовольный – плотно сжатые губы, нахмуренные брови, лоб собран морщинками. Он все знал – и про упавший крест, и про опрокинутый заборчик, про весь тот шум, что они вчера здесь устроили! – Чаю не хотите? – вдруг спросил дядя Лёка и улыбнулся. – Я! Я хочу чаю! – выскочил вперед Костик. Второпях он споткнулся за порожек ворот и полетел руками вперед к ногам дяди Лёки. – Эх ты! – быстро наклонился к нему дядя Лёка. – Осторожней надо быть. Да и вы, ребятки, лучше сюда так просто не ходите. Местные это не любят. Хорошо, если подножку только поставят. Все с интересом посмотрели на Костяна, который, оказывается, только что столкнулся с потусторонней силой. Костян по-деловому отряхнул колени и, буркнув: «Никто мне подножку не ставил, я сам упал», – зашагал к дороге. Еще хозяином таким обернулся, махнул рукой: – Ну что стоите? Нас чай позвали пить! – Эк, какой! – восхитился дядя Лёка. В воротах появилась сияющая Анка. – О! А мне здесь все нравится! Потрясающие места! Вам повезло, что вы здесь живете! Еще бы что-нибудь такое же прикольное увидеть! Что-то в лице дяди Лёки дрогнуло. Кажется, он был не сильно счастлив в одиночестве, и веселая компания была как раз для него. Светик проследила, как Глеб закрывает за собой ворота. Прочно закрывает, чтобы случайно не открылись. – А чего у вас один крест с плитой упал? – осторожно спросила Светик. – Упал, и никто не поправляет. – А некому поправлять уже. Все родственники умерли. А упал от ветра. Тут такие ураганы бывают. Вы же видели, сколько деревьев повалило. – Это настоящее карельское кладбище! – возбужденно заговорила Анка. – Здесь не принято ничего убирать. Как упало, так и должно лежать. – Первый раз такое слышу, – мягко перебил ее дядя Лёка. – У нас обычно все чистенько было. Это сейчас заброшено. А если что наклонилось, так это нехорошо. Вот, помню, в другом месте, хоронил я приятеля, смотрю, у соседней могилы плита приподнялась. А я знал тех, чьи родственники там захоронены. Я им и говорю – поправьте могилу. А им все некогда было. Вот месяца три-четыре проходит, стали в той семье люди умирать. Один, второй. Я им снова говорю – могилу поправьте. Кинулись что-то делать, а поздно. Еще там кто-то умер. Анка слушала внимательно, кивала. Светик отстала. – Чего это у него: что ни рассказ, так про покойников или призраков? – тихо спросила она Глеба. – А чего у него еще тут есть? Один на острове, кто не уехал, тот умер. А он остался. |