Онлайн книга «Большая книга ужасов 71»
|
Карандашом. Мелким уверенным почерком. – Конечно нет! – скривился долговязый. – Талант нужен. Ты думаешь, сколько человек просят у кладбища? Миллионы! А исполняется… – Он обвел присутствующих рукой. – Надо чувствовать это место, тогда все получится. – И что, все потом за это заплатили? – с сомнением спросила Катька. Долговязый смотрел вдаль. Шуз сверлил взглядом свои кроссовки. Мелкие заглядывали Катьке в глаза. Хохотнул тот, что на класс старше. – А может, тут везунчиков до фига, – выпалил он. – Ты время не тяни. Скоро совсем темно будет. Еще останемся здесь до утра. Пиши. – Что писать? – Только сейчас Катька заметила, что мелкий с мата все же вбуравил свой карандаш в ее пальцы. – Желание! – Какое? В голове у Катьки метнулась спасительная мысль, что сейчас она сможет послать куда подальше всю эту сумасшедшую компанию. – Чтобы с нас ушло проклятье! – процедил долговязый. – А на кого пришло? Глупые вопросы из Катьки сыпались, она и сама это понимала. – Ни на кого, – равнодушно пожал плечами долговязый. – Просто уйдет и все. И тебе за это – ничего. А с нас – респект и уважуха. Ну и помощь, если понадобится. Катька покрутила в пальцах карандаш. Так просто? Она напишет, и все заживут счастливо? Пишут многие, а сбывается у единиц. Конечно, помощи у кладбища просит любой школьник. Если бы всем помогало, была бы не школа, а братская могила. А так… Раз, два, три, четыре, пять. С ней шесть. Те, кого кладбище услышало. – Чего ждем? – буркнул молчащий до этого Шуз. – Темнеет. – Пиши, – поторопил долговязый. – Так и писать: «Господи, помилуй»? – ткнула она карандашом в надпись. – Что за ерунда? – нахмурился долговязый. – Сразу желание пиши! «Пусть у Виталика…» – У кого? Катька уже пару часов общалась с этой странной компанией, но ей и в голову не приходило поинтересоваться их именами. А тут, значит, Виталик… – Ты не смотри, – пнул ее в плечо долговязый, – ты пиши. Виталик – это вон тот. «Тот» оказался на класс старше. Он жизнерадостно улыбался и кивал. – Напишешь имена и попросишь, чтобы проклятье с нас ушло. Катька прикинула, сколько придется писать имен. Столько свободного места не было. Она пошла вдоль склепа, заглянула за угол. Сплошняком шли предыдущие записи. Посмотрела с другой стороны. – Пиши поверх. Засчитается. Катьке было все равно, и она начала писать. – «Пусть у Виталика Ю.» – Буквы ей подсказывал долговязый. – «У Дениса К.» – Имя Шуза Катька и так знала. – «Саши Д., Димы З.» – это были мелкие, с чипсами и с мата. – «И у…» Долговязый словно бы задумался, но все же произнес свое имя: – «…Юры В. все стало хорошо. Чтобы с них было снято проклятье». – Катька грызанула карандаш, добавила: – «И жили они долго и счастливо до глубокой старости». – Чего ты там пишешь? – прошипел у нее над ухом долговязый. – Отстань, – махнула рукой Катька. Будут тут всякие ей мешать, когда она делом занимается, колдует. Кто главный специалист по желаниям? Кто везунчик? Она. Вот пускай остальные и не лезут. Катька еще погрызла карандаш. Была не была! Она чуть отступила и дописала: «Пусть литераторша уедет в другой город». – На, держи, – вернула она карандаш мелкому – уже запуталась какому, то ли Саше, то ли Диме. – Не хворай! – И это все? – спросил тот, кто на класс старше, Виталик. Он пощупал себя, огляделся, закрыл глаза. – Теперь надо ждать, когда сработает, – неуверенно произнес долговязый. – Аааааа! – всхлипнул мелкий под Катькиным локтем. – Черный Рыцарь! – заверещал второй мелкий. Они рванули сразу. Промчались между оградками, пригибая головы, в своих темных куртках почти не различимые на фоне надгробий. Катька никогда не видела, как люди бледнеют. Но сейчас именно это происходило с Виталиком. Его лицо, до этого вполне себе розовое, сверху вниз окрасилось в сероватый цвет, глаза вытаращились, рот округлился. Катька настолько поразилась увиденным, что не сразу поняла, куда все смотрят. А смотрели они мимо нее. Интересное происходило там, за спиной. Медленно, очень медленно – опять что-то было с шеей, не поворачивалась – Катька оглянулась. Между могил двигалась высокая темная фигура. Движение это было не поступательное, как идут люди, а плавное, словно идущий перемещался на тележке. Длинный темный плащ – в накативших разом сумерках кажется, что черный, – на голове капюшон или что-то, сильно закрывающее лицо. Легкий шорох справа дал знать, что Шуз убежал. Долговязый тоже не стал досматривать эту жуткую картину до конца. Он перемахнул через ближайшую оградку и прямо по могиле побежал к центральной аллее. – Бежим! – дернул Катьку за куртку Виталик. – Это он! Это призрак. Катька попятилась, отступая к пристройке около склепа. Виталик тянул. Пальцы щелкнули, срываясь с рукава. – Не стой! – взвыл на класс старше. – Он убьет! Да что я с тобой! Виталик помчался по узкой дорожке, высоко подпрыгивая, словно пятки его жгла раскаленная земля. Катька отступила за пристройку. Бояться ей было нечего. Если долговязый прав, то с ней ничего не случится. Черный Рыцарь пришел не за ней. Он пришел за парнями. Вот пускай они и убегают. А ей убегать рано. Покатая крыша какое-то время скрывала ее. Черная фигура выросла из-за темно-розового угла. Плащ или пальто доходили до земли, ног не видно. Фигура остановилась четко напротив свежей надписи. Поднялась рука в черной перчатке. Черный палец ткнул в стену. Катька опустилась на корточки и закрыла глаза. Все, сработало. Теперь она королева желаний. И пускай пацаны не надеются, что они так легко от нее избавятся. Она ведь может и что другое на склепе написать, всю жизнь будут зайцами скакать по кладбищу… Картина грядущего мгновенно нарисовалась настолько жизнерадостная, что Катька распахнула глаза, собираясь встать, и чуть не врезалась головой в склонившегося Черного Рыцаря. В капюшоне – а это действительно был капюшон – зияла пустота, рука в черной перчатке показывала на Катьку. – Уходи! – грянуло в Катькиной голове. – И никогда сюда не возвращайся! Катька опрокинулась на спину. Она еще ничего не понимала. Она еще ничему не верила. – Или ты за это заплатишь! Рука потянулась к ней. Почему-то представилось, что на ладони должен лежать черный кругляшок метки. Но рука была пуста. |